Владимир Бояринцев АнтиЭйнштейн Эйнштейн плагиат плагиатор 2

«История сионизма»[12] не пишет о поддержке Эйнштейна сионистским движением, а только о его участии в нем: «Среди лидеров немецкого сионизма... был Курт Блуменфельд... благодаря которому сионистское движение получило поддержку таких знаменитых людей, находящихся вне орбиты сионизма, как Альберт Эйнштейн. Блуменфельд был секретарем немецкой федерации с 1909 по 1911 год, позже — секретарем всемирной организации, а с 1924 года — президентом ее немецкого филиала».

Насколько Эйнштейн находился «вне орбиты сионизма», будет видно из дальнейшего изложения, но ясно одно: до поры до времени факт поддержки сионистским движением своего ставленника в науке тщательно скрывался. Но наступил момент, когда надо было платить по счетам, и тогда Эйнштейн стал открыто участвовать в сионистском движении среди его руководителей.

В 1929 году, в Цюрихе, Эйнштейн участвовал в работе сионистского конгресса. В этот период он встретился с Милевой и сыном Эдуардом.

В августе 1929 года состоялось учредительное собрание совета Еврейского агентства, создания которого несколько лет добивался Вейцман, и только в этом году, заручившись поддержкой сионистских организаций США, оно было создано для того, чтобы стать представительным органом всего еврейского народа.

«...Как только лидеры американских евреев одобрили сионистское предприятие, дорога к цели была открыта. И вместе с Леоном Блюмом, Альбертом Эйнштейном, Гербером Сэмюэлом, Льюисом Маршаллом, Феликсом Варбургом, Сайрусом Адлером и Ли К. Френкелем Вейцман появился в президиуме учредительного собрания Еврейского агентства. Было решено, что президентом агентства автоматически является президент Всемирной сионистской организации...»[12] (выделено мной. — В.Б.).

Помните вопрос: «Чем пожилой еврей занимается ночью в постели?» Ответ простой: «Сионизмом».

К началу сороковых годов относится дискуссия по палестинской проблеме Эйнштейна (совместно с историком Эрихом Калером) с видным американским историком Филиппом Хитти. Последний утверждал, что арабы являются потомками древних ханаанян, которые владели этими землями до евреев, что Иерусалим является для них третьим святым городом, по направлению к которому древние арабы били поклоны, когда молились. Он также заявлял, что земля эта дана им Аллахом в результате джихада — священной войны.

Эйнштейн с Калером писали, что для арабов Иерусалим является только третьим святым городом, а для евреев — «первым и единственным святым городом, а Палестина — местом, где разворачивается их первоначальная история, их священная история... Говоря о еврейской Палестине, мы хотим способствовать созданию там убежища, где преследуемые люди смогут найти безопасность и мир, а также обрести неоспоримое право жить при тех законах и том порядке, который они сами учредили».

Эйнштейн и Калер соглашались с профессором Хитти, что «среди евреев также есть свои твердолобые и свои террористы... Но если какие-либо арабы не пожелают оставаться в еврейском государстве, им будут предоставлены все средства, чтобы перебраться в одну из многочисленных и обширных арабских стран».

В обычной, житейской ситуации это означает: «Мне нравится твой дом, и я буду в нем жить. Если же ты «почему-то» не согласен, я дам тебе денег, чтобы ты мог убраться вон!» Поэтому совершенно закономерно, что Эйнштейн получил письмо, где его обвиняли в национализме. А как же «отвратительный дух национализма», который он так ненавидел?

Такая позиция Эйнштейна явилась основой для перехода его к предложению о мировом правительстве, с чем он и выступил после Второй мировой войны (в 1947 году), написав открытое письмо в Организацию Объединенных Наций, где призывал к созданию такового.

В. Бояринцев

ЭЙНШТЕЙН И МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО

Талмуд учит: «Вы, евреи, только люди — остальные же народы не люди; ибо души их берут начало от нечистого духа...», «Бог без гнева» относится только к евреям; слова же: «Бог гневен» относятся только к не евреям; евреям разрешено притворяться против грешников, т.е. против неевреев; «Господь Бог дал евреям власть над имуществом и кровью народов мира»; имущество христиан Талмуд считает за «брошенное добро, равно как морской песок, и кто первый захватит, того он и есть действительной собственностью»^ 6].

Не относится ли последняя часть к современной действительности, имеется в виду приватизация в России?

А из «13 великих основных принципов... веры» следует (см. двенадцатый): Мессия — «царь Израиля из дома Давида и от семени Соломона» — непременно придет, но срок его прихода неизвестен[17].

Место же тому царю на престоле восстановленного Соломонова храма (Иерусалимского храма), «га это может произойти и в этом году, и через десять лет, и через тридцать...».

К этому моменту должны быть подготовлены служители — коэны, а «каждый коэн, а их среди евреев — около двух или трех процентов, каждый коэн и сегодня точно знает, от кого он произошел три тысячи триста лет тому назад!» (р. Элиягу Эссас). И далее: «...фамилия Каганович, Коган, Каплан, Кац или Каценельсон может говорить с высокой точностью о том, что дед или прадед по отцовской линии был коэном...» «Краткая еврейская энциклопедия» дополняет этот список: Каганов, Каганский, Каганер, Коганов, Коганер, Коган-зон.

Но... «на престоле восстановленного Соломонова храма и воссядет «презренный», как Бог, выдавая себя за Бога...»[ 18]. И далее — «восстановленный якобы Соломонов храм» будет посвящен «мрачному богу еврейства Талмуд — Торы, Шулхан — Аруха, Каббалы и

АнтиЭйнштейн 87

чернокнижия волхвов, магов и чародеев, уготовивших путь Апокалипсическому зверю».

Видимо, достаточно полно отношение Эйнштейна к мировому правительству («Word Government») отражено в книге Йоханнеса Виккерта[8], на основании которой и изложим его.

Мировое правительство стало для Эйнштейна «спасительным понятием». Это мировое правительство, созданное на законной основе, должно принять на себя ответственность за судьбы всех народов. Его ясно сформулированная конституция должна быть признана всеми национальными правительствами на добровольной основе.

Мировое правительство должно быть способным улаживать конфликты между народами. А потому оно нуждается в силе, так как даже лучший суд теряет всякое значение, если не обладает возможностью осуществить наказание. Моральный авторитет уже не может быть средством для поддержания мира. Сила, о которой идет речь, — военная, способная действовать мобильно, быстрым вмешательством предотвращая вступление в войну какого-либо государства. И ради этого, как полагает Эйнштейн, государства-участники должны быть готовы заплатить определенную цену: подчинить свои вооруженные силы наднациональному правительству.

С озабоченностью наблюдал Эйнштейн за работой Организации Объединенных Наций (ООН), которая, казалось бы, должна была отвечать его идее, но на деле не смогла оправдать возложенных на нее надежд: «Она до сих пор ограничена лишь пределами международного авторитета, хотя, по моему мнению, давно бы следовало выйти за них».

Эйнштейн в достаточной мере реалистичен, чтобы признать, что власть любой международной организации не может выйти за пределы переданных ей конституционных полномочий или же тех полномочий, которые уступили ей отдельные участники. Эйнштейн пытается внести те или иные предложения, как сделать ООН более влиятельной, рассуждает о мерах, которые

могли бы способствовать созданию мирового правительства.

«Советские ученые-физики внимательно следили за его мыслью, предостерегали его, говорили, что он введен в заблуждение, но тем самым как раз выявляли живой импульс его конкретных политических взглядов».

Письмо Эйнштейна в ООН нашло отклик в Советском Союзе — «Новое время» опубликовало статью «О некоторых заблуждениях профессора Эйнштейна», авторами которой были академики СИ. Вавилов, А.Ф. Иоффе, Н.Н. Семенов, А.Н. Фрумкин; в ней, в частности, говорилось: «...Лозунг национального сверхгосударства прикрывает громко звучащей вывеской мировое господство капиталистических монополий. Ирония судьбы привела Эйнштейна к фантастической поддержке планов и устремлений злейших врагов мира и международного сотрудничества...» (выделено мной. — в.Б.).

«Эйнштейн видел перспективы мирового правительства в следующем: во-первых, предоставленная мировому правительству возможность распоряжаться всеми вооруженными силами, включая современные виды оружия массового поражения, должна была исключить в будущем вооруженные межнациональные конфликты как таковые. Во-вторых, мировому правительству надлежало не только ограничиваться проблемами коллективной безопасности, но и непосредственно воспитывать человека и целые народы. Суть в том, что в наше время государство склонно не только накапливать горы вооружения для своей защиты, но и пестовать в своих согражданах постоянное предчувствие войны, держать их как бы в «в боевой готовности». Страх перед внешней опасностью, перед экспансионистскими целями возможного противника (который еще недавно был мирным и добрым соседом) или навязчивая идея превосходства собственной экономической и политической системы, национальная заносчивость — все это желанные попутчики подобного воспитания. Ориентированная на военное превосходство политика нацелена на то, чтобы постепенно овладеть всей полнотой нашей общественной жизни, отравить нашу моло-

дежь задолго до того, как над нами грянет сама катастрофа.

Таким образом, в содержании национальных вооруженных сил Эйнштейн видит опасность не только для других народов (гипотетическая возможность нападения), но и для самой нации, которая создает их для своей защиты. Эту опасность нельзя недооценивать: там, где вера во всемогущество физической силы становится главенствующей в политической жизни, сама сила обретает собственную власть и уже давит тех людей, которые хотели ее когда-то использовать в качестве своего оружия» (выделено мной. — 6.Б.).

Как видно из сказанного выше, идея создания мирового правительства и мирового господства имеет тысячелетние корни: шИ ты пожрешь все народы, которых Господь, Бог твой, предаст их тебе, и истребит их мощным разрушением».

Безмерна была его ненависть к своей родине — Германии, он считал, что все ее жители без исключения несут ответственность за уничтожение евреев при Гитлере, что немцы — самый жестокий в мире народ (видимо, он был мало информирован об отношении евреев к арабам и не дожил до периода, когда США стали мировым жандармом).

Как пишут П. Картер и Р. Хайфилд: «В последние годы жизни он окончательно отвернулся от страны, которая во многих отношениях сделала его тем, кем он стал».

Интересно отношение Эйнштейна к американской атомной бомбардировке Хиросимы. В беседе с репортером Раймондом Свингом он сказал, что атомная война, вероятно, уничтожит только две трети мира и оставит после себя достаточно выживших интеллектуалов и сохранившихся книг, чтобы восстановить цивилизацию.

Вот это настоящее проявление человеколюбия в надежде, что сам человеколюб и общечеловек остался бы в этой, выжившей, одной третьей части мира!

Может быть, принимая во внимание эти взгляды и пробуждающуюся совесть от присвоения чужих научных

90 В. Бояринцев

достижений, Эйнштейн и распорядился, чтобы после его смерти пепел был развеян по ветру.

В соответствии с завещанием Э. Дюкас и О. Натан превратились в хранителей его репутации, так как получили право распоряжаться всем, что он написал. В дальнейшем это право должно было перейти к Еврейскому университету в Иерусалиме.

Права распоряжаться письмами отца не имели даже его дети.

ЭЙНШТЕЙН И СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ

Интересная деталь — издатель книги П. Картера и Р. Хайфилда на русском языке пишет, что к моменту ее сдачи в типографию появились документальные факты сотрудничества Эйнштейна с советской разведкой (по женской линии), хотя он и не имел никакого отношения к военным разработкам: «Генерал-лейтенант НКВД П.А. Су-доплатов в своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930—1950 годы»[ 19] пишет: «Жена известного скульптора Коненкова, наш проверенный агент, действовавшая под руководством Лизы Зарубиной, сблизилась с крупнейшими физиками Оппенгеймером и Эйнштейном в Принстоне. Она сумела очаровать ближайшее окружение Оппенгеймера...»

Это была «Маргарита Ивановна Воронцова-Коненкова, красивая и статная женщина, служившая моделью для работ своего мужа, знаменитого скульптора, в том числе и для одного из лучших его произведений — «Обнаженная фигура в рост» (И. Дамаскин. «Разведчицы и шпионки»)^].

Коненковы жили в США в качестве эмигрантов более двадцати лет и осенью 1945 года вернулись в СССР, где скульптор получил различные звания и награды; он умер в 1971 году в возрасте 97 лет. Маргарита была на 24 года моложе мужа; во время войны она была исполнительным секретарем американского общества помощи России.

В 1945 году Маргарите было 45 лет, Эйнштейну — 66, а Коненкову — 69.

Отметим, что первым мужем Зарубиной (Елизаветы Юльевны Горской) был террорист Блюмкин, застреливший в Москве в 1918 году немецкого посла графа Мирбаха. В 1929 году Лиза Горская сменила фамилию, став женой знаменитого впоследствии разведчика Василия Зарубина (в американский период работы Лизы Зарубиной у нее на связи находилось двадцать два агента).

«Слово «сблизилась» приобрело двусмысленный оттенок летом 1998 года, когда в Нью-Йорке для участия в аукционе «Сотби» были выставлены письма, которые великий ученый адресовал в 1945—1946 годах своей возлюбленной Маргарите Коненковой. Эйнштейн насмешливо, трогательно и доверчиво повествует в них о событиях повседневной жизни и о своей негасимой любви к Маргарите.

«Только что сам вымыл себе голову, но без особого успеха. У меня нет твоей сноровки и аккуратности, — пишет он 27 ноября 1945 года. — Но как мне все здесь напоминает о тебе: Альмарово одеяло, словари, та замечательная трубка, которую мы считали пропавшей, и все другие мелочи в моей келье. Ну и, конечно, осиротевшее гнездышко...» («Альмарами» — сокращенно от Альберт и Маргарита — они называли общие для них вещи)».

Эйнштейн знал Маргариту по меньшей мере десять лет до того времени, к которому относится сохранившаяся переписка. Неизвестно, сколько лет они были любовниками, но, очевидно, к моменту разлуки поздним летом 1945 года их отношения оставались самыми страстными.

В 1935 году Коненков получил заказ на бронзовый бюст Эйнштейна, который он и выполнил (бюст находится в Принстоне), но еще раньше Маргарита познакомилась с приемной дочерью Эйнштейна Марго, которая вышла замуж за русского журналиста при советском посольстве Дмитрия Марьянова, Марго и Маргарита стали близкими подругами.

При этом Маргарите приходилось постоянно лавировать между Эйнштейном, Коненковым и контролирую-

В. Бояринцев

щим ее офицером НКВД Пастельняком, которого она познакомила с Эйнштейном в качестве вице-консула Павла Михайлова. Она играла три труднейшие роли одновременно — жены, любовницы и шпионки. Но у Маргариты уже был кое-какой опыт: семейное предание сохранило память о любовных романах ее с Сергеем Рахманиновым и Борисом Шаляпиным.

Маргарита при первой же встрече произвела на Эйнштейна «незабываемое впечатление, оставшееся у него на всю жизнь. Он посвящал ей свои стихи, писал письма даже тогда, когда Коненковы вернулись в Советский Союз в 1945 году»[20].

Голливуд заинтересовался этой историей и обещал выпустить к 120-летию Эйнштейна в 1999 году полнометражную шпионскую мелодраму, но до сих пор ничего не слышно о подобном фильме. Видимо, хранители репутации Эйнштейна не позволили открыть для общественности еще одну неприятную (с точки зрения идеализации образа гения всех времен и одного народа) черту.

В книге же П. Судоплатова рассказывается также, что П. Капица в 1946 году обратился к Эйнштейну с предложением приехать в СССР для работы в области физики. Это вызвало переполох в спецслужбах США и в американском посольстве в Москве. ФБР стало активно разрабатывать Эйнштейна, считая его связанным какими-то негласными договоренностями с Капицей.

Но, по-видимому, американские спецслужбы яснее представляли себе нулевое значение гения всех времен и одного народа в осуществлении атомных проектов и его роль в развитии науки, чем физик П. Капица. И для Эйнштейна эта «разработка» не имела никаких отрицательных последствий.

КАК ПОЯВИЛАСЬ ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ?

Академик А.Ю. Ишлинский[21], говоря о механике ньютоновой, релятивистской и квантовой, отмечал:

— Механика Галилея — Ньютона с более чем достаточной точностью описывает в практически необходимых

случаях, за малыми исключениями, движение реальных тел в природе и технике;

— законы механики теории относительности с боль
шой точностью обращаются в законы классической меха
ники, если скорости тел невелики по сравнению со скоро
стью света;

— квантовая природа вещества также может в неко
торых случаях допускать в телах такие движения, кото
рые не согласуются с классической механикой.

Сенсационные открытия в физике в конце XIX века вызвали в самых различных кругах общества живейший интерес к собственно научным проблемам, поэтому общенаучные книги Пуанкаре и Оствальда оказывали значительное влияние на общественно-научный климат.

В 1902 году Пуанкаре выпустил книгу «Наука и гипотеза»; тираж 6 тысяч экземпляров, через несколько дней она была распродана. В своем докладе на Международном конгрессе в США в 1904 году Пуанкаре говорил о кризисе в физике, но он говорил и о неизбежности сохранения общих принципов для нового теоретического построения.

В серии статей 1895 года Пуанкаре приходит к важному заключению, что принцип относительности строго выполняется для оптических и электромагнитных явлений. В самом конце века были уже найдены новые преобразования пространственно-временных координат, составляющие основу будущей физической теории. Пуанкаре усмотрел у Лоренца в этих преобразованиях начало новой механики сверхвысоких скоростей и тут же подключился к дальнейшей разработке новой теории.

В 1905 году в сентябрьском номере немецкого журнала «Анналы физики» появилась статья, написанная молодым экспертом швейцарского патентного бюро в Берне Альбертом Эйнштейном. В ней излагалась теория относительности, решавшая проблему электродинамики движущихся тел.

Изложение материала велось молодым автором в довольно необычной для научных публикаций манере: без указания идей и результатов, заимствованных из других исследований, без сопоставления полученных выводов

94 В.Бояринцев

с итогами более ранних попыток решения той же проблемы.

Статья не содержала ни одной литературной ссылки, при чтении ее создавалось впечатление о полной оригинальности как постановки, так и решения задачи, о перво-открытии всех изложенных там результатов.

« Только путем сопоставления фактически использованных в этой работе положений с ранее опубликованными статьями на данную тему можно установить несомненную связь развиваемых автором идей с высказываниями предшественников, и в первую очередь — с идеями, опубликованными за несколько лет до этого Пуанкаре»[22], [23].

Эйнштейн в 1955 году так ответил на вопрос о независимости его открытия от работ Лоренца и Пуанкаре: «Я был знаком с фундаментальной работой Лоренца, вышедшей в 1895 г., но позднейшей работы и связанного с ней исследования Пуанкаре не знал. В этом смысле моя работа была самостоятельной, новое в ней состояло в следующем. Лоренцевы преобразования выводились здесь не из электродинамики, а из общих соображений...» (выделено мной. — В.Б.).

Здесь позвольте не поверить нобелевскому лауреату. Во-первых, любой ученый, занимающийся какой-то проблемой, обязательно изучает всю литературу по этому вопросу. Во-вторых, любой человек, просто интересующийся физикой, был в курсе положения дел в ней в тот период. В-третьих, работая в патентном бюро, Эйнштейн вполне мог быть в курсе теоретических разработок в физике. В-четвертых, когда говорится, что соотношение получено «из общих соображений» или «методом подбора», то это наводит на мысль, что оно просто списано у человека, который, зная математику, это соотношение вывел.

Интересная деталь: не сохранилось никаких черновиков первых работ Эйнштейна. «Еще более интересная деталь: рецензию на первую статью Эйнштейна писал Пуанкаре. Рецензия Пуанкаре — это единственный материал в истории журнала «Анналы физики», который не сохранился в архивах журнала. Кому-то очень нужно было скрыть, что же писал в рецензии Пуанкаре и

как он исправил присланный ему экземпляр статьи» (академик РАН В.Ф.Журавлев).

И еще одна интересная деталь: в 1904 году известный математик Фердинанд Линдеманн писал: «Я произвел вывод электрических явлений, которые представляют собой важнейшие результаты электродинамики и магнетизма, из оптических; я надеюсь в скором времени опубликовать результаты этих исследований».

Однако последующие его публикации не содержали таких результатов, вместо этого в 1905 году у редактора *Der Physic» оказалась статья на эту тему никому не известного патентоведа Альберта Эйнштейна.

Рено де ля Тай[24] в статье «Релятивизм Пуанкаре предшествовал эйнштейновскому» написал: «... 26 сентября 1905 года «Annalen der Physic» (Берлин—Лейпциг) публикуют статью Альберта Эйнштейна, озаглавленную «К электродинамике движущихся тел». Рукопись, подписанная Эйнштейном и его женой Милевой Марич, была получена редакцией 30 июня 1905 года, то есть более трех недель спустя после заметки Пуанкаре. Эта рукопись была немедленно уничтожена после ее публикации...[25]

В его статье можно найти то, о чем в течение десяти лет Пуанкаре дискутировал с Лоренцем и что уже неоднократно публиковалось: ненужность эфира, абсолютного пространства и абсолютного времени, условность понятия одновременности, принцип относительности, постоянство скорости света, синхронизация часов световыми сигналами, преобразования Лоренца, инвариантность уравнений Максвелла и так далее. К уже известному Эйнштейн добавил формулы релятивистского эффекта Доплера и аберрации, которые немедленно вытекают из преобразований Лоренца.

Таким образом, независимый исследователь, никогда ничего не публиковавший по обсуждаемому вопросу прежде, якобы переоткрыл практически мгновенно то, что ученые класса Лоренца и Пуанкаре смогли установить только после десяти лет усилий. Более того, вопреки научной этике в своей

96 В.Бояринцев

статье Эйнштейн не делает никаких ссылок на работы предшественников, что особенно поразило Макса Борна. При этом Эйнштейн, который читал по-французски так же хорошо, как и по-немецки, знал работу Пуанкаре * Наука и гипотеза», а также, без сомнения, и все другие статьи Лоренца и Пуанкаре» (выделено мной. — В.Б.).

И опять мнение биографов[2]: «Статьи Эйнштейна, написанные в 1905 году, отнюдь не вызвали бурной реакции в научном мире, напротив, их практически не заметили».

В статье 1906 года Эйнштейн пишет: «Мы показали, что изменение энергии должно соответствовать эквивалентному изменению массы на величину, равную изменению энергии, деленному на квадрат скорости света... Несмотря на то что простое формальное рассмотрение, которое должно быть приведено для доказательства этого утверждения, в основном содержится в работе Пуанкаре (1900 г.), мы из соображений наглядности не будем основываться на этой работе» (выделено мной. — В.Б.). Вопросы есть?

«Что же касается самого Эйнштейна, — пишет М.Ковров, — ограничимся следующим. В конце 1949 г. опубликован анализ Геделя, показавшего, что решения уравнений общей теории относительности приводят к абсурду. Абсурд заключается в возможности человека совершить путешествие в свое прошлое и внести в свое поведение такие изменения, которые несовместимы с его памятью о прошлом...»

Описание процессов, протекающих с большими скоростями, можно построить, не прибегая к уравнениям теории относительности. Анализ теории относительности, выполненный главой московской математической школы Н.Н. Лузиным, дал ему основание утверждать, что идеи Эйнштейна относятся скорее к «министерству пропаганды», чем к добросовестной мысли ученого, и что имя Эйнштейна останется забавным казусом в истории науки...».

И, наконец, возникает вопрос: если Лоренцевы преобразования были получены из общих соображений,

то они и должны оставаться преобразованиями Лоренца, не так ли?

Поэтому следует остановиться на том, что же все-таки сделали Лоренц и Пуанкаре, предварительно оценив основные допущения, принятые Эйнштейном.

ОСНОВНЫЕ ДОПУЩЕНИЯ ТОРЫ ЭЙНШТЕЙНА

«Слово «тора» на иврите означает «учение», «теория», «концепция». Например, можно сказать «тора Эйнштейна», то есть «теория Эйнштейна». Но если слово не переводится и пишется с заглавной буквы (Тора), то это означает, что речь идет об исходящем от Бога знании»[26].

Исходящие от человека знания содержались в сентябрьской (1905 года) статье Эйнштейна и в части постановки задачи о теории, удовлетворяющей принципу относительности, совпадали с работами Лоренца и Пуанкаре. «Разница состояла лишь в том, что Лоренц указывает источник такой постановки — одно из ранних выступлений Пуанкаре по этому вопросу, а Эйнштейн дает обоснование принципа относительности без всякой ссылки на первоисточник»[Ъ] (выделено мной. — В.Б.).

Геометрическая иллюстрация (по замечанию академика РАН В.Ф. Журавлева) теории относительности была дана в работах немецкого математика Минковского (1907 год, доклад «Принцип относительности»), но он ни в одной своей статье не отметил выдающихся результатов Пуанкаре в развитии математического аппарата теории относительности и не упомянул предложенную им идею четырехмерного представления этой теории. В то же время в ряде вопросов Пуанкаре здесь опередил и Минковского.

Пуанкаре («К динамике электрона») первым вводит мнимую координату времени и толкует преобразование Лоренца как поворот в пространстве четырех измерений. Здесь он также дает свою знаменитую теорему о сложении скоростей.

4 — 1530 Бояриицев

98 В. Бояринцев

Минковский в своей статье «Пространство и время» дважды ссылается на Пуанкаре, один раз как на автора, давшего определенной группе преобразований знаменитое название «преобразований Лоренца», а затем упоминая о даваемом Пуанкаре согласовании теории тяготения с постулатом относительности.

Но Минковский писал: «То обстоятельство, что постулат относительности является не искусственной гипотезой, но новым пониманием времени, к которому нас вынуждают явления природы, до настоящего времени в наиболее резкой форме показано Эйнштейном».

Это что, оценка популяризаторской роли Эйнштейна?

Чисто четырехмерный мир называли миром Минков-ского (но никак не Эйнштейна), хотя справедливо было бы говорить о мире Пуанкаре — Минковского. Несколько слов о Минковском: Герман Минковский родился в 1864 году в местечке Алексоты Минской губернии и еще в детстве переехал в Германию, где закончил среднюю школу и университет. Выше уже упоминалось, что он преподавал математику в политехникуме, где с этим предметом не желал знакомиться Эйнштейн.

Затем Минковский занимал кафедру в Геттингенском университете, был в большой дружбе с Гильбертом, чем, видимо, и объясняется тот факт, что Гильберт «уступил» Эйнштейну полученные им соотношения. Минковский умер в возрасте 44 лет.

Зоммерфельд в примечании к статье Минковского «Пространство и время» отмечает: «Релятивистская форма ньютоновского закона, данная Минковским, оказывается для частного, отмеченного в тексте случая исчезающего ускорения, частным случаем более общей формы, предложенной Пуанкаре...»

Статья Пуанкаре почти на 3 года опередила работу Минковского. Но эта статья фактически осталась незамеченной, тогда как статьи Эйнштейна и Минковского привлекли к себе внимание, первая в 1905—1906 годах, вторая в 1908—1909 годах.

Причина этого любопытного обстоятельства, не имеющего аналогов в современной физике, не мо-

жет заключаться только в малой известности и распространенности среди физиков знаменитого математического журнала, где была напечатана статья Пуанкаре.

Для большинства физиков был непривычен строгий математический язык Пуанкаре; эта работа на первых порах могла показаться рядом до некоторой степени чисто формальных, математических преобразований. Статья Эйнштейна сразу указывала на вытекающую из вновь открытых закономерностей (Лоренцем и Пуанкаре) необходимость пересмотреть наши основные физические представления о пространстве и времени.

Стиль работы Пуанкаре был строго теоретический, а Эйнштейн начал строить свою статью с рассмотрения мыслимых экспериментов об измерении пространства и времени.

То есть, не ссылаясь на работы Лоренца и Пуанкаре, не упоминая опубликованные в течение десяти лет результаты, предшествующие своей статье, молодой патентовед выступил как ловкий популяризатор чужих идей, что не давало ему морального права считать и рекламировать себя как создателя теории относительности.

«Пуанкаре не мог не знать о попытках немецких авторов представить развитие Эйнштейном и Минков-ским пространственно-временного аспекта теории Лоренца как создание новой физической теории. Но, видимо, такие притязания немецкой науки представлялись ему настолько необоснованными, что он не считал нужным делать специальные заявления по этому поводу».

Поведение Лоренца выглядело «весьма странным потворствованием развернувшейся тогда кампании, тенденциозно приписывающей одному Эйнштейну результаты коллективного труда нескольких выдающихся ученых... »[23].

Может быть, это было связано с тем, что Лоренц разрешил использовать свое имя для организации частного фонда со сбором пожертвований? «Это мероприятие, не имеющее прецедента, говорит о появлении в околонаучной среде весьма деловых людей, организаторским

В.Бояринцев

действиям которых не сумел противостоять великий ученый».

И еще одна интересная деталь — в 1912 году Лоренц оставил специально созданную для него кафедру теоретической физики, передав ее Паулю Эренфесту (самому близкому Эйнштейну европейскому физику, общение с которым у него продолжалось двадцать лет).

Следует отметить, что во время пребывания во Франции в 1922 году Эйнштейн не смог выступить во Французской академии наук. «Здесь для многих имя Эйнштейна было одиозным — он был сторонником свободы, мира, социального прогресса»[Ъ]. Видимо, во Французской академии наук собрались одни националисты и антисемиты и, вообще, будущие фашисты.

Скорее можно предположить, что французским академикам хорошо была известна роль Лоренца и Пуанкаре в создании теории относительности и роль Эйнштейна и связанных с ним «сторонников свободы» в монополизации этой теории. Вспомним, что в своем выступлении 1911 года в Лондонском университете Пуанкаре по-прежнему связывал происшедший переворот в физике только с именем Лоренца, совсем не упоминая Эйнштейна.

В 1915 году Эйнштейн опубликовал общую теорию относительности. В специальной теории относительности (1905 г.) по-новому трактуются такие понятия, как пространство, время, масса; не существует абсолютных пространства, времени и массы; они относительны, то есть могут изменяться в зависимости от системы отсчета. Общая теория относительности по существу является теорией тяготения.

В 1826 году Н.И. Лобачевский доказал, что может существовать иная, неевклидова геометрия, отказывающаяся от постулата параллельных линий.

В геометрии Н.И. Лобачевского через точку, взятую вне прямой, можно провести бесчисленное множество прямых, не пересекающихся с данной. Фактически общая теория относительности — это попытка- дать физическое объяснение четырехмерной геометрии.

В работе[3]: «Идея физической реальности некоторой новой, нетрадиционной, может быть парадок-

сальной, может быть неевклидовой, геометрии появилась у Лобачевского, Гаусса и Римана. Но она не стала физической теорией...» (выделено мной. — В.Б.). Специальная теория относительности базируется на следующих основных положениях:

1) отсутствие в природе эфира;

2) принцип относительности;

3) принцип постоянства скорости света;

4) неизменность интервала, состоящего из трех про
странственных координат и произведения времени на ско
рость света;

5) принцип «одновременности», определяющий одно
временность происходящего события, по моменту прихо
да к наблюдателю светового сигнала.

Первое положение — представление об эфире как о неподвижной среде, которая могла, следовательно, быть избранной в качестве системы отсчета, позволяла таким образом выделить абсолютное движение. Исходя из признания существования эфира, Лоренцем были получены его преобразования, использованные Эйнштейном в специальной теории относительности с отказом от признания факта существования эфира.

Преобразования Лоренца были удобны как формальный прием, позволяющий решить проблемы электродинамики, возникшие в конце XIX века.

Второе — по существу есть обобщение механического принципа относительности Галилея (1632 г.) на все явления природы. Галилей, рассматривая механические явления, происходящие в закрытой каюте корабля, пришел к выводу, что никакими опытами внутри каюты невозможно обнаружить факт покоя или равномерного и прямолинейного движения корабля. Эйнштейн распространил этот вывод на немеханические явления.

Таким образом, принцип относительности утверждает, что все законы природы (а не только законы механики) одинаковы во всех инерциальных системах координат (инерциальная система — та, в которой выполняются законы Ньютона), то есть системах, движущихся прямолинейно и равномерно относительно друг друга; все инерциальные системы равноправны.

Третье положение — скорость света в вакууме одинакова во всех инерциальных системах координат. Это допущение понималось Эйнштейном как постоянство скорости света. Опять же после того, как было введено Пуанкаре.

Отметим, что в механике скорость — одна из основных характеристик движения материальной точки, а скорость распространения света в вакууме — одна из основных физических констант: с = 299 792 458 м/с.

Эйнштейн пришел к выводу, что факт движения системы с некоторой скоростью влияет на ее размеры, скорость течения времени и массу, и заявил, что получил связь между энергией и массой тела. В действительности же эта связь была получена Пуанкаре (подробнее об этом говорится ниже).

Отсюда возник так называемый парадокс «близнецов»: космонавт, который пролетел на корабле год (по часам корабля) со скоростью, близкой к скорости света, возвратившись на Землю, встретит брата-близнеца, постаревшего почти на сорок лет.

Третье допущение есть обобщение результатов опыта Майкельсона (1881 год), из которого следует, что скорость света одинакова в разных направлениях и не зависит от факта движения Земли.

В основе четвертого и пятого допущения лежит привязка к скорости света.

Общая теория относительности, распространяя специальную теорию относительности на ускоренные движения, для чего нужно было показать, что за счет тяготения могут быть отнесены не только динамические эффекты движения, но и оптические явления, делала вывод о наличии у света гравитационной массы.

Эйнштейн отождествлял тяготение с искривлением пространства — времени. Идея гравитационной массы света и соответственного искривления светового луча под действием тяжелого тела в его гравитационном поле давала новую гипотезу о Вселенной.

В основу общей теории относительности Эйнштейн положил следующие допущения:

1) гравитационное поле моделируется искривленным
пространством бесконечно малого объема, и соответст
вующее ускорение системы отсчета проявляется в том,
что локально гравитационное поле может быть устранено
преобразованием координат;

2) уравнения гравитационного и материальных полей
инвариантны (независимы) относительно произвольных
координат;

3) потенциалы гравитационного поля, представляю
щие собой геометрические характеристики пространст
ва — времени, удовлетворяют уравнениям Эйнштейна, ко
торые на самом деле должны называться уравнениями
Гильберта (были выведены Гильбертом в 1915 году).

Здесь следует отметить, что Эйнштейн в первом сообщении об уравнениях гравитационного поля сказал, что приведенные соотношения получены им «из общих соображений», не упомянув об авторстве Гильберта.

Гильберт по своей наивности незадолго до этого сообщил результаты математических выкладок Эйнштейну после настойчивых просьб последнего. Когда же он понял, с кем имеет дело, было уже поздно — уравнения Гильберта, вывод которых представляет серьезное математическое достижение, стали именоваться уравнениями Эйнштейна;

4) скорость распространения гравитационных волн
(гравитации) равна скорости света.

Но если свет обладает гравитационной массой, то есть подвержен действию поля тяготения, то под действием этих сил он должен испытывать ускорение. Чтобы допустить такое ускорение, нужно отказаться от основного постулата специальной теории относительности — постоянства скорости света;

5) пространство немыслимо без эфира.

Эйнштейн писал (1924 год): *...Мы не можем в теоретической физике обойтись без зфира, т.е. континуума, наделенного физическими свойствами...»

Таким образом, последнее допущение является опровержением ранее сделанного Эйнштейном допущения (в специальной теории относительности) об отсутствии эфира.

Как говорят в таких случаях в Одессе: «Интересное кино!», когда надо по одной «теории» — эфир не существует, а по другой — без него никак нельзя обойтись!

Необходимо отметить, что расхождение между классической физикой и теорией относительности, касающееся числа и содержания основных постулатов, является весьма принципиальным.

Двойственной была оценка теории относительности при жизни Эйнштейна[3]. С одной стороны, «...началась прямая травля теории относительности, главным образом в Германии», а с другой — «...вслед за Махом Адлер выступил против теории относительности и в тюрьме написал работу, которая, по его мнению, неопровержимо доказывала ложность взглядов Эйнштейна. Суд назначил экспертизу, которая должна была определить, не свидетельствует ли эта работа об умственном расстройстве подсудимого» (выделено мной. — 6.5.). И дальше — «...нападки на Эйнштейна и на теорию относительности стали частью большого заговора против демократии, мира и прогресса».

Это похоже на старую присказку: «Запомни, изменяя мне, ты изменяешь всей стране!»

Тем более что по вопросу «травли» теории относительности в Германии есть и другое мнение: в то время Эйнштейн и Минковский усиленно превозносились немецкой школой физиков в качестве единственных создателей теории относительности.

По поводу же незыблемости физических принципов теории относительности в варианте Эйнштейна можно привести слова Д.Д. Томсона: «Очарование физики в том и состоит, что в ней нет жестких и твердых границ, что каждое открытие не является пределом, а только аллеей, ведущей в страну, еще не исследованную, и сколько бы ни существовала наука, всегда будет изобилие нерешенных проблем...»

В этом же духе высказывался и Луи де Бройль: «История наук показывает, что прогресс науки постоянно тормозится тираническим влиянием определенных концепций, которые стали в конце концов рассматриваться как догмы. По этой причине необходимо периодиче-

ски подвергать весьма глубокому исследованию принципы, которые в конечном счете стали применяться без обсуждения».

Сам же Эйнштейн считал: «Тому, кто творит, плоды собственной фантазии кажутся настолько необходимыми и естественными, что он сам их считает не образами мышления, но заданными реальностями и хочет, чтобы все так считали».

Мировой эфир, или Физический вакум

Изучение закономерностей распространения света привело физику к признанию существования мирового эфира, или, в новой терминологии, физического вакуума.

Понятие «эфир» возникло еще во времена древних греков: по их мифологии — это самый верхний, чистый и прозрачный слой воздуха, место пребывания богов. Аристотель (ученик Платона) в дополнение к четырем стихиям — огонь, вода, воздух, земля — ввел пятую (сущность всех вещей) — эфир.

Так в физику вошло понятие «мировой эфир» — универсальная среда, заполняющая все пространство, в том числе и промежутки между атомами и молекулами в телах.

Лукреций (древнеримский философ, автор сочинения «О природе вещей», излагающего идеи Демокрита и Эпикура) считал, что эфир — материя, состоящая из особенно легких и подвижных атомов.

Современник Ньютона Гюйгенс, говоря о природе света, считал, что световое возбуждение следует рассматривать как упругие импульсы, распространяющиеся в эфире, заполняющем все пространство, а огромная скорость распространения света обусловлена упругостью и плотностью эфира и не предполагает быстрых перемещений частиц эфира. Во времена Гюйгенса — Ньютона волновая теория света была лишь схематично намечена. Эйлер и Ломоносов отстаивали и развивали представление о свете как о волнообразных колебаниях эфира.

Ломоносов пытался уточнить и углубить понятие эфира, рассматривая различные возможные типы движения

В.Бояринцев

эфира — «текущее, коловратное и зыблющееся». В 1756 году он писал: «Так как эти явления (электричество) имеют место в пространстве, лишенном воздуха, а свет и огонь происходят в пустоте и зависят от эфира, то кажется правдоподобным, что эта электрическая материя тождественна с эфиром». И далее: «Чтобы это выяснить, необходимо изучить природу эфира; если она вполне пригодна для объяснения электрических явлений, будет достаточно большая вероятность, что они происходят от движения эфира. Наконец, если не найдется никакой другой материи, то достовернейшая причина электричества будет движущийся эфир».

Впоследствии та, что световые волны поперечны, то есть направления колебаний в них перпендикулярны к направлению распространения, что возможно только в твердом теле, заставило приписать эфиру свойства упругого твердого тела.

Максвелл на основе опытов Герца сформулировал заключение: свет есть электромагнитное явление.

Идеи Максвелла об электромагнитной природе света позволили объединить светоносный и электромагнитный эфир, сделав его носителем всех электромагнитных явлений. Возникновение электромагнитного поля, равно как и его распространение, представлялось изменением состояния эфира, могущим распространяться от точки к точке с определенной скоростью[ 27].

В представлении Лоренца (конец XIX века) эфир есть безграничная неподвижная среда, единственной характеристикой которой является лишь определенная скорость распространения в ней электромагнитных возмущений, и в частности света.

Это представление об эфире как о неподвижной среде, которая могла быть избранной в качестве системы отсчета, позволяло таким образом выделить абсолютное движение.

Исходя из признания существования эфира, Лоренцем были получены его преобразования, использованные Эйнштейном в специальной теории относительности с отказом от признания факта существования эфира.

О взглядах Пуанкаре у академика А.А.Логунова сказано так: «Интересно отметить, что, хотя выдвинутый Пуанкаре постулат относительности предполагает полную невозможность определения движения материи относительно эфира, само понятие эфира им не отбрасывается». И далее: «В современной теоретической физике понятие эфира уступило место понятию физического вакуума — основного состояния, в котором неизбежно присутствуют квантовые флуктуации — нулевые колебания квантовых полей» (выделено мной. — В.Б.).

Проблеме эфира уделял большое внимание и великий русский ученый Д.И.Менделеев, который писал: «...Все современные познания и основные понятия естествознания — следовательно, и мировой эфир — неизбежно необходимо обсудить под совокупным взаимодействием сведений механики, физики и химии (!). И хотя понятие об эфире «родилось» в физике, нельзя не задаться вопросом: что же такое это за вещество в химическом смысле?

Для многих ученых эфир содержит эту первичную материю в несложившемся виде, т.е. не в форме элементарных химических атомов и образуемых ими частиц, молекул и веществ, а в виде составного начала, из которого сложились сами химические атомы» («Основы химии »)[2В].

Поэтому далее я стану говорить только о своей попытке понять химизм эфира, исходя из двух основных положений, а именно:

1. Эфир есть легчайший — в этом отношении пре
дельный — газ, обладающий высокой степенью прони
цаемости, что в физико-химическом смысле значит, что
его частицы имеют относительно малый вес и обладают
высшей, чем для каких-либо иных газов, скоростью
своего поступательного движения.

2. Эфир есть простое тело, лишенное возможности
сжижаться и вступать в частичное химическое соедине
ние и реагировать с каким-либо другим простым или
сложным веществами, хотя способное их проницать,
подобно тому, как гелий, аргон и их аналоги способны
растворяться в воде и других жидкостях».

108 В.Бояринцев

Следует отметить, что электродинамика теории относительности, пришедшая на смену электродинамике Лоренца, вообще отказалась от представления об эфире, играющем роль материального носителя электромагнитных процессов.

Электромагнитное поле, и в частности свет, является само по себе особой формой материи, имеющей не только много сходных черт, но и характерных различий с веществом в обычном смысле слова (электронами, позитронами, нейтронами, атомами и пр.) и не нуждается для своего истолкования в представлении об эфире.

Материальная природа света отчетливо проявляется в явлениях светового давления, установленного опытным путем П.Н. Лебедевым. То обстоятельство, что свет (электромагнитное поле) и вещество представляют собой две различные формы материи, с особой отчетливостью проявляется в превращениях кванта света в пару электрон — позитрон и, обратно, в образовании светового кванта за счет объединения позитрона и электрона.

Но целый ряд оптических явлений, в частности фотоэлектрический эффект и вопросы рассеяния света, выдвинули на первый план корпускулярные особенности света, следовательно, и признание существования мирового эфира, или физического вакуума.

Как отмечал академик Г.С. Ландсберг[27], «Нельзя не отметить, что современная квантовая теория света (теория фотонов) характеризуется чертами, которые напоминают Ньютоново представление о свете даже в большей степени, чем это может показаться с первого взгляда. Корпускулярные свойства света получили экспериментальное обоснование, гораздо более серьезное и разнообразное, чем это было во времена Ньютона...»

Доктор технических наук В.А. Ацюковский определяет мировой эфир как газоподобную среду, заполняющую все мировое пространство и являющуюся строительным материалом для всех видов «элементарных частиц» вещества [29].

109

Отвергая в специальной теории относительности существование эфира, Эйнштейн в общей теории относительности (теории тяготения) допускает его существование: «Общая теория относительности наделяет пространство физическими свойствами; таким образом, в этом смысле эфир существует. Согласно общей теории относительности пространство немыслимо без эфира... »[30].

«Назревает представление... — писал академик В.И. Вернадский, — что вакуум не есть пустота с температурой абсолютного нуля, как еще недавно думали, а есть активная область максимальной энергии нам доступного Космоса. То есть пустоты нет. Мы вернулись к старому спору средневековых философов и ученых, но в отличие от них идем экспериментальным путем — путем наблюдений» (здесь и далее в этом разделе высказывания Вернадского приводятся по книге Р.К. Баландина «Вернадский: жизнь, мысль, бессмертие»)[31].

Вернадский отмечал, что вся наша Вселенная в основном состоит из космического вакуума: «...Космический вакуум пространственно господствует как таковой, и газообразное вещество, которое представляют собой звезды и Солнце, геометрически теряется в космической пустоте».

Вернадский вспоминал высказывание Менделеева: «Я помню со своей молодости, какое впечатление на меня произвело в конце 70-х годов предисловие Д.И. Менделеева (1834—1907) к русскому переводу книги Мона о погоде. Он указал, что разгадка погоды находится в современной ионосфере, в вакууме, подчиненном вращению нашей планеты. Это было великое предвидение будущего.

Сейчас мы стоим перед разгадкой «пустого» мирового пространства — вакуума. Это лаборатория грандиознейших материально-энергетических процессов» (выделено мной. — в.5.).

Заметим также, что мысль, высказанная Менделеевым, относится к семидесятым годам XIX века!

110 В. Бояринцев

Чрезвычайно современно звучат слова Вернадского: «Об этих пространствах с рассеянными атомами и молекулами правильнее мыслить не как о материальной пустоте «вакуума», но как о концентрации своеобразной энергии, в рассеянном виде содержащей колоссальные запасы материи и энергии...»

Косвенным подтверждением существования или отсутствия эфира являются эксперименты по исследованию эфирного ветра.

Когда говорят об «эфирном ветре», имеют в виду следующее: Земля при движении по орбите со скоростью примерно 30 км/с перемещается относительно системы удаленных звезд (следовательно, относительно эфира), неподвижный эфир полностью или частично должен вовлекаться в движение при вращении Земли. Тогда скорость света, излученного в направлении движения Земли, должна уменьшиться, а в обратном направлении — увеличиться. Это явление и получило название «эфирного ветра».

В[24] отмечается: «Предпринимались многочисленные, но неудачные попытки обнаружить эфир, точнее «эфирный ветер». Решающий опыт, проведенный Альбертом Майкельсоном и Эдвардом Морли, был осуществлен в 1887 г. и дал отрицательный результат». При этом делается очень интересное «утверждение»: «Май-кельсон ретроспективно подтвердил еще не появившуюся к тому времени специальную теорию относительности Альберта Эйнштейна» (выделено мной. — В.Б.).

В этой короткой фразе содержится сразу два ложных утверждения: 1) слово «ретроспективный» означает «обращенный к прошлому, посвященный рассмотрению прошлого», то есть нельзя «ретроспективно» подтвердить то, что еще не появилось; 2) специальная теория относительности не является теорией Эйнштейна.

При этом никого не смущает факт, что мы не видим все «небо в алмазах», что свет от далеких звезд не доходит до Земли, хотя в предположении отсутствия эфира (физического вакуума) дальность распространения света должна быть бесконечной.

Возвращаясь же к эксперименту Майкельсона, следует отметить, что им была зафиксирована разница в измеренной величине скорости света в одном и другом направлениях на уровне 3—4 км/с. Майкельсон отнес это к погрешностям измерений и сделал вывод об ошибочности исходной гипотезы стационарного эфира.

Полный обзор по экспериментальным исследованиям проблемы дан в работе В.А. Ацюковского «Эфирный ве-тер»[32], в которой отмечается, что в корректных экспериментах ряда ученых, в первую очередь Д.Миллера, «эфирный ветер был обнаружен, значение его скорости и направление были определены с неплохой для своего времени точностью. Оказалось, что направление этого ветра вовсе не совпадает с направлением движения Земли, как предполагалось вначале, а почти перпендикулярно к нему... И хотя Миллером... эксперименты уже были проведены, учитывая всю сложность обстановки, нужно сейчас, с использованием существующих измерительных средств и современных возможностей, вернуться к этому вопросу и провести соответствующие эксперименты вновь» (выделено мной. — В.Б.).

Один из таких экспериментов был выполнен Ю.М. Га-лаевым[33], который отмечает: «Значение скорости эфирного ветра,' измеренное в настоящей работе в диапазоне радиоволн, близко к значениям скоростей эфирного ветра, измеренным в оптическом диапазоне электромагнитных волн в экспериментах Миллера, Майкельсона, Писа, Пирсона...

Таким образом, результаты выполненного эксперимента согласуются с положениями исходной гипотезы о существовании в природе материальной среды эфира».

В 1920 году в статье «Эфир и теория относительности» Эйнштейн писал: «...общая теория относительности наделяет пространство физическими свойствами, таким образом, в этом смысле эфир существует. Согласно общей теории относительности, пространство немыслимо без эфира...» (выделено мной. — В.Б.).

Вопросы есть?

В.Бояринцев

Принцип относительности

Принцип относительности, введенный Галилеем

для механических систем (а других в то время не было), гласил, что никакими механическими опытами невозможно установить, покоится данная система или движется равномерно и прямолинейно.

Другими словами, если в различных инерциальных (где действуют силы инерции. — В.Б.) системах координат мы будем производить одни и те же механические опыты, то эти опыты во всех случаях дадут один и тот же результат.

Галилей заметил, что механика движения, а именно столкновений, полета снарядов и т.д., будет одной и той же как в покоящейся, так и в равномерно движущейся лабораториях.

Пояснить этот принцип можно, приведя пример из книги «Физика для любознательных»[34]: допустим, что один поезд проходит мимо другого с постоянной скоростью, без всяких толчков, причем все окутано таким густым туманом, что вокруг ничего не видно. Могут ли пассажиры определить, какой из поездов движется? Могут ли им помочь эксперименты по механике? Пассажиры могут наблюдать только относительное движение. Хотя все правила сложения векторов и законы движения выработаны в движущихся «земных» лабораториях, они тем не менее не обнаруживают никакого влияния этого движения.

Из принципа Галилея следует, что механическими опытами нельзя обнаружить равномерное и прямолинейное движение системы отсчета относительно Солнца и звезд. Но ускоренное движение системы отсчета относительно Солнца и звезд может сказаться на результатах опытов.

Среди систем координат классической физики особого внимания заслуживают галилеевы системы. Ни одной из них нельзя отдать принципиального предпочтения, хотя с практической точки зрения целесообразно в зависимости от ситуации считать предпочтительной ту или иную систему отсчета.

Так, для пассажира, едущего в поезде, система координат, связанная с поездом, является более естественной

системой отсчета, чем система координат, связанная с железнодорожным полотном. В свою очередь, последняя система является более удобной системой отсчета для наблюдателя, не едущего в поезде.

Принципиальная равноценность различных галилеевых систем находит свое выражение в том, что формулы для перехода из одной системы в другую одинаковы, изменяется только знак относительной скорости.

Так обстоит дело с точки зрения кинематики, но такая же равноценность различных галилеевых систем имеет место и в динамике. В этом и состоит классический принцип относительности.

Специальный принцип относительности распространяет принцип относительности Галилея на все физические явления, а не только на одни лишь механические движения, для которых он был сформулирован. Иначе говоря, для всех систем координат, движущихся прямолинейно и равномерно друг относительно друга, любые физические явления должны протекать одинаково, и любые физические опыты должны давать одинаковый результат.

Это положение получило название специального принципа относительности, так как относится к специальному случаю равномерного и прямолинейного движения. Все законы должны выглядеть одинаково как для системы координат, связанной со звездами, так и для любой системы координат, движущейся относительно звезд прямолинейно и равномерно.

Более общий принцип, охватывающий случаи ускоренного движения систем координат, был назван общим принципом относительности.

Но при переходе к специальному принципу относительности классический закон сложения скоростей теперь должен быть заменен правилом Лоренца.

Лоренц постулировал: «В равномерно движущейся системе можно использовать собственный масштаб времени». Всякая система имеет свое время. Для пересчета времени одной системы на время другой он создал уравнения, которые получили название преобразований Лоренца.

В. Бояринцев

Свет и его скорость

Теория относительности отказывается от двух основных постулатов классической физики — постоянство линеек (линейных размеров тела) и часов и принимает постулат — постоянство скорости света.

Постулат о постоянстве скорости света включает в себя прежде всего предположение о том, что при распространении светового сигнала туда и обратно в пустоте скорость его одна и та же.

Второе утверждение — скорость света не зависит от скорости движения всех приборов относительно звезд.

В статье «Измерение времени» Пуанкаре указывает на трудность, заключающуюся в том, что нельзя измерить скорость, не измеряя времени. Отсюда проблема: для синхронизации часов нужно знать скорость распространения сигнала, а для определения скорости сигнала нужно иметь синхронно идущие часы, расположенные в разных точках пространства. Выход из этой ситуации нашел Пуанкаре в принятии условного положения о постоянстве скорости света*

Это условное положение о постоянстве скорости света было принято и в теории относительности в варианте Эйнштейна.

В.Чешев[35] отмечает, что процедура синхронизации часов, основывающаяся на соглашении о постоянстве скорости света, является опорной точкой для специальной теории относительности и всех ее следствий.

Из сказанного следует, что принятие допущения о постоянстве скорости света Эйнштейну не принадлежит.

«Однако именно постоянство скорости света нель
зя непосредственно и полностью проверить на опы
те__ Непосредственное определение скорости света

возможно только в результате измерения промежутка времени, в течение которого световой сигнал распространяется туда и обратно. Поэтому все непосредственные определения скорости света основаны на предположении, что световые сигналы в обе стороны распространяются с одинаковой скоростью. Правда,

существуют астрономические методы определения скорости света, в которых измеряется только время распространения светового сигнала «оттуда сюда». Таков метод Ремера, в котором используется видимое нарушение периодичности затмений спутников Юпите-ра»[Ъ6].

Но астрономические методы измерений основаны на использовании определенных физических представлений, развивать которые можно только после того, как установлены способы отсчета расстояний и времени.

Если мы уже сформулировали первый закон Ньютона, то мы могли бы «проверять» постоянство длины линейки, измеряя, проходит ли материальная точка, движущаяся по инерции, путь от одного конца линейки до другого за одно и то же время. Однако еще до того, как сформулировать законы механики, необходимо установить способы измерения расстояний, то есть выбрать линейку и предположить ее свойства.

Уже в первые периоды оптических исследований опытным путем были установлены четыре основных закона оптических явлений:

1) закон прямолинейного распространения света;

2) закон независимости световых пучков;

3) закон отражения света от зеркальной поверхности;

4) закон преломления света на границе двух прозрач
ных сред.

Основное свойство света — прямолинейное распространение, видимо, и заставило Ньютона (конец XVII века) держаться теории истечения световых частиц, летящих прямолинейно, согласно законам механики (закон инерции).

Во времена Ньютона еще не были сделаны прямые измерения скорости света в разных средах. Впоследствии такие измерения были сделаны. Фуко в 1850 году показал, что скорость света в плотных средах, например в воде, меньше скорости света в воздухе.

Уже в эпоху Ньютона было выполнено определение скорости, с которой свет распространяется в межпланетном пространстве (Ремер, 1676 год): около 300 000 километров в секунду. Для многих современников Ньютона

В. Бояринцев

казалось затруднительным допустить наличие частиц, несущихся с такой скоростью.

Современник Ньютона Гюйгенс выступил с другой теорией света, рассматривая световое возбуждение как упругие импульсы, распространяющиеся в особой среде — эфире, который заполняет все пространство как внутри материальных тел, так и между ними. Огромная скорость распространения света обусловлена свойствами эфира и не предполагает быстрых перемещений частиц эфира.

В течение всего XVIII века корпускулярная теория света (теория истечения) занимала господствующее положение в науке, однако острая борьба между этой и волновой теорией света не прекращалась. Убежденными противниками теории истечения были Эйлер и Ломоносов; они оба отстаивали и развивали представление о свете как о волнообразных колебаниях эфира.

В начале XIX века складывается последовательно развитая система волновой оптики (Юнг, Френель).

В 1864 году Максвелл сформулировал заключение: свет — электромагнитное явление. Оно было подтверждено опытами Герца в 1887 году.

Материальная природа света весьма отчетливо проявляется в явлениях светового давления, установленного на опыте П.Н. Лебедевым. То обстоятельство, что свет (электромагнитное поле) и вещество представляют собой две различные формы материи, с особенной отчетливостью проявляется в превращениях кванта света в пару электрон — позитрон, и обратно — в образовании светового кванта за счет объединения позитрона и электрона.

Но оставались определенные затруднения, которые были устранены Планком, сформулировавшим теорию квантов в 1900 году.

Эта теория устраняла затруднения в вопросах излучения света нагретыми телами; она по-новому заявила о проблеме взаимодействия света и вещества, понимание которой невозможно без квантовой интерпретации. Целый ряд оптических явлений, в частности фотоэлектрический эффект и вопросы рассеяния света, выдвинул на первый план корпускулярные особенности света.

117

* Ознакомление со всем разнообразием оптических явлений создает впечатление необходимости приписывать свету, с одной стороны, волновые свойства, а с другой — корпускулярные»[27].

Когда тела движутся медленно по сравнению со скоростью света, мы можем рассматривать скорость света как бесконечную. Это приводит к соотношениям классической механики. Последняя оказывается приближенным описанием действительности. Теория относительности переходит в такую приближенную теорию, когда определенная величина — отношение скорости движущегося тела к скорости света стремится к нулю или, что то же самое, отношение скорости света к скорости тела стремится к бесконечности. Подобное соотношение между двумя теориями — одна переходит в другую, когда некоторый параметр стремится к нулю или бесконечности, — существует в математике.

Эйнштейн («Автобиографические заметки») писал: «...Прости меня, Ньютон; ты нашел единственный путь, возможный в твое время для человека величайшей научной творческой способности и силы мысли. Понятия, созданные тобой, и сейчас еще остаются ведущими в нашем физическом мышлении, хотя мы теперь и знаем, что если мы будем стремиться к более глубокому пониманию взаимосвязей, то должны будем заменить эти понятия другими, стоящими дальше от сферы непосредственного опыта» (выделено мной. — в.Б.).

Но вернемся к теории относительности: здесь скорость света в вакууме считается абсолютной (мировой) константой и определяет максимально возможную скорость движущегося материального объекта. Именно поэтому она входит во все формулы преобразований Лоренца и в знаменатель этих формул.

Но сюда входит и понятие массы покоя. Пришлось лишить фотоны этой массы, так как, будучи материальными объектами, они двигаются со скоростью света и, следовательно, при массе покоя, не равной нулю, должны обладать бесконечной массой. Принято считать, что этот третий постулат теории относительности есть обобщение опыта Майкельсона.

118 В.Бояринцев

Но скорость света зависит от множества факторов, о ней можно сказать только то, что она конечна и не может приобретать нулевых и бесконечных значений. Следовательно, третий постулат специальной теории относительности не соответствует действительному положению вещей: не существует предельной скорости движения материального объекта (кроме нулевой и бесконечной). Все выводы теории относительности, основанные на понятии предельной скорости распространения сигнала, должны быть пересмотрены.

И.М. Франк по случаю столетнего юбилея Эйнштейна говорил[5]: «...Невозможно движение частицы со скоростью, большей скорости света в пустоте, однако в среде возможно движение со скоростью, большей фазовой скорости волн. Тем не менее природа не полностью снимает свой запрет...» Одно из приложений к докладу носило название: «Обсуждение особенностей, возникающих при сверхсветовой скорости».

В другом месте доклада Франк опять говорит о скорости света: «Если теперь, через семьдесят лет... задать вопрос, возможна ли скорость больше скорости света, то ответ обычно бывает таков: невозможна скорость больше скорости света в пустоте, но вполне возможна скорость, превышающая скорость света в преломляющей среде для оптической области частот...»

Здесь имелся в виду Эффект Черенкова — Вавилова, за открытие которого получили свои части Нобелевской премии Франк и Тамм[37]. В 1936—1937 годах Франк совместно с Таммом «вычислил свойства электрона, равномерно движущегося в некоторой среде со скоростью, превышающей скорость света в этой среде» (выделено мной. — В.Б.).

«Абсолютность» теории относительности

Теория относительности в варианте Эйнштейна так внедрена в человеческое сознание еврейскими средствами массовой информации, что для подавляющего числа людей стала сказкой наяву, сказкой вечной и абсолютной.

Пример тому реклама книги «российского физика В.Н. Матвеева», который задается вопросом: «В третье тысячелетие без физической относительности?» Таково название книги[38]. В ней автор говорит о себе как о человеке, который, в соответствии с самокритичным замечанием, «когда-то лихо писал научные, как они тогда назывались, статьи...».

«Специальная теория относительности давно и постоянно не дает покоя скептикам, выражающим сомнение в ее правильности. Несмотря на то что публикации скептиков не приветствуются истине/держателями всех стран мира, такие публикации просачиваются в печать либо публикуются на страницах крайне малочисленных газет и журналов, лишенных фиговых листков «демократии».

Все сказанное является абсолютно справедливым, но, к сожалению, не имеющим никакого отношения к рекламируемой книге.

Действительно, «истинодержатели всех стран мира» делают все возможное и невозможное для того, чтобы материалы, критикующие теорию относительности в варианте Эйнштейна, не могли появиться в демократических средствах массовой информации, крича при этом о «свободе слова».

Но открываем авторскую аннотацию книги: «Очарованный теорией относительности Эйнштейна, автор книги оспаривает традиционный взгляд на физическую относительность и показывает, что ВСЕ В МАТЕРИАЛЬНОМ МИРЕ АБСОЛЮТНО и ничего относительного в нем нет.

От множества книг, авторы которых, отвергая неприемлемые для них выводы специалистов в области теории относительности, покушаются и на важнейшие физические положения самой теории, данная книга отличается тем, что специальная теория относительности Эйнштейна рассматривается в ней как верная теория, в мировоззренческом плане свидетельствующая о вещах, прямо противоположных тому, что заявляли физики и философы уходящего столетия» (выделено мной. — В.В.).

В одном автор прав — эта теория в смысле ее универсальности «прямо противоречит тому, что заявляли физики и философы». Автор вносит «ясность» в этот вопрос, запутавшись в физических определениях скорости. Он пишет: «... Относительное движение можно считать объективным, реальным и, простите за каламбур, абсолютным. При cooi ветствующем определении скорости можно даже утверждать, что спидометр автомобиля показывает реальную абсолютную скорость движения автомобиля относительно поверхности земли».

Между тем в физике (механике) приняты определения, которые лучше всего рассмотреть на любимом примере эйнштейновских популяризаторов.

Пусть по вагону движущегося поезда идет пассажир. Тогда скорость движения пассажира относительно вагона определяется как относительная, скорость его движения по отношению к неподвижной платформе определяется как абсолютная, а скорость поезда по отношению к платформе определяется как переносная.

Таким образом, движение относительно «движущейся» системы координат принято называть «относительным», это же движение по отношению к «неподвижной» системе координат — «абсолютным». Движение «движущейся» системы координат относительно «неподвижной» — переносным.

В книге Матвеева масса несуразностей (мягко говоря), так, например, рассматривая движение с постоянной скоростью, автор вводит понятие «мгновенной скорости», что лишено смысла при постоянстве скорости движения.

У В.Н. Матвеева все очень просто — назови относительную скорость абсолютной, и теория относительности станет теорией абсолютности, как это следует из авторских рассуждений, изложенных на 189 страницах. Тогда можно сразу же сделать вывод:

«Меня успокаивает тот факт, что я не ниспровергатель, скорее наоборот. В свое время я сотворил себе кумира, и этим кумиром был для меня Эйнштейн — человек, не только создавший целое направление в физике, но и придавший физической теории сказочный

121

облик. Мчащиеся в космическом пространстве поезда и наблюдатели Эйнштейна завораживают не меньше, чем сказочные персонажи всех времен и народов.

Один (?!) из критиков теории относительности назвал ряд положений теории относительности мифами (имеется в виду работа А.А. Денисова «Мифы теории относительности»^?]). В моем понимании эйнштейновская теория относительности ни из каких мифов не состоит — она сама сказка. Сказка, ставшая былью. Былью величественной — порой жестокой и даже страшной... Эта быль меня порой восхищает, порой тревожит, и тогда хочется, чтобы этой были не было, чтобы кто-то всесильный наложил на нее вето. Сказка же только восхищает. Хочется, чтобы сказка осталась навсегда и чтобы ее никто и никогда не опроверг.

И я не только не пытался разрушить сказочный мир Эйнштейна, а, напротив, попытался доказать, что этот мир не относителен, а абсолютен» (выделено мной. — в.Б.).

По основной линии В.Н. Матвеева теория относительности в варианте Эйнштейна не является мифом (миф — слово, сказание, предание). Вспомним определение: «миф — сказание, передающее представление древних народов о происхождении мира, о явлениях природы, о богах и легендарных героях; мифы возникали у всех народов на стадии, когда человек, не обладая развитым производством и научными познаниями, чувствовал свое бессилие в борьбе с природой и создавал в своем воображении сверхъестественный мир»[40].

Теория относительности является сказкой. Сказка же — «произведение волшебного, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел»[4\].

Таким образом, будучи ярым защитником теории относительности в варианте Эйнштейна и мечтая, чтобы эта сказка стала абсолютной, «оставалась навсегда и чтобы ее никто и никогда не опроверг», В.Н. Матвеев, сам того не желая, квалифицирует специальную теорию относительности Эйнштейна как «произведение авантюрного характера с установкой на вымысел», в от-

122 В. Бояринцев

личие от мифов, возникших на основе представлений древних народов «о происхождении мира, о явлениях природы».

КАК СОЗДАВАЛАСЬ СЛАВА — ГЕНИАЛЬНЫЙ РЕКЛАМНЫЙ ТРЮК

«В период брака с Милевой Эйнштейн был известен только среди физиков. Однако прошло несколько месяцев после его женитьбы на Эльзе, и он стал мировой знаменитостью. Он вызывал благоговение у людей, имевших самое смутное представление о сути его открытий. Он первый стал символом великого ученого для массового сознания, он стал суперзвездой»[2].

Своей внезапной славой Эйнштейн обязан средствам массовой информации, как известно, в своем подавляющем числе принадлежащим еврейскому капиталу. Заголовки английских и американских газет выглядели так: «Революция в науке», «Новая теория строения Вселенной», «Ниспровержение механики Ньютона», «Лучи изогнуты, физики в смятении. Теория Эйнштейна торжествует».

Научные экспедиции, базировавшиеся в Собрале, деревне на севере Бразилии, и на острове Принципе в Гвинейском заливе, зафиксировали искривление звездных лучей вблизи Солнца — факт, предсказанный общей теорией относительности. Когда об этом доложили в Королевском обществе в Лондоне, сообщение произвело фурор. Президент Королевского общества объявил теорию относительности высочайшим достижением человеческой мысли.

Абрахам Пейс назвал эти события «началом эйнштейновской легенды »[2].

Средства массовой информации создали из Эйнштейна образ мудреца и оракула, и теперь его внимания домогался весь мир. Сам Эйнштейн в конце 1919 года писал: «От меня хотят статей, заявлений, фотографий и пр. Все это напоминает сказку о новом платье короля и отдает безумием, но безобидным». Здесь Эйнштейн

123

ошибался: это безумие оказалось занятием не только не безобидным, но весьма прибыльным.

Когда в год 70-летия Эйнштейна вышла его книга «Сущность теории относительности»[42] (первое издание в 1949 году), то «Нью-Йорк Тайме» написала: «Новая теория Эйнштейна дает ключ к тайнам Вселенной».

Выдающийся английский физик, открывший электрон, создатель одной из первых моделей строения атома Д.Д. Томсон в воспоминаниях писал, что теория относительности возбудила интерес к ней и ученых, и широкой публики.

Лекции по этой теории собирали огромные аудитории, книги мгновенно раскупались. В среде аристократов и религиозных деятелей стало модным поговорить о теории относительности. Считалось, что эта теория имеет прямое отношение к религии, поскольку в ней было много таинственного. Сам же Томсон говорил, что она «ничего общего с религией не имеет» и является не такой фундаментальной, как уравнения Максвелла, из которых можно получить все те конкретные результаты, которые были получены в теории Эйнштейна. Отметим, что Томсон был шестым по счету нобелевским лауреатом по физике. Он получил это звание в 1906 году за исследования прохождения электричества через газы.

О влиянии средств массовой информации на формирование образа гения всех времен и одного народа не следует распространяться слишком долго. Это хорошо видно на примерах изготовления звезд шоу-бизнеса, когда совершенно откровенно говорится, что за 150 тысяч долларов можно сделать звезду из хромого и кривого, добавим, даже в детстве ущербного.

В физике, в частности, и в науке вообще существуют определенные правила, которые не позволяют принять на веру те математические разработки и формулы, которые не подтверждены опытным путем, или те, которые противоречат физике явления.

Существует целый ряд парадоксов, разрешение которых выводит проблему из ранга гипотезы в ранг общепринятой теории.

124

К такому парадоксу, допустим, в гидродинамике относится так называемый парадокс Даламбера (1717—1784), который утверждал, что тела, двигаясь поступательно, прямолинейно и равномерно в жидкости, не должны при этом испытывать с ее стороны сопротивления, так как давления в лобовой части уравновешиваются давлениями вблизи кормы. Сам Даламбер не дал строгой постановки и доказательства этого утверждения: «Странный парадокс, объяснение которого предоставляю математикам».

Эйлер разъяснил сущность этого парадокса в 1745 году, показав, что причина сопротивления лежит в отличии обтекания тел реальной жидкостью от соответствующих теоретических схем безотрывного обтекания тел идеальной жидкостью.

В теории относительности такие парадоксы тоже существуют — это парадокс «часов» и парадокс «близнецов».

Парадокс часов. Суть его заключается в том, что из преобразований Лоренца следует, что в движущейся системе отсчета ход времени замедляется. В физическом плане этому должно соответствовать замедление всех процессов в движущейся системе, в частности замедление хода часов. Наблюдатель, находящийся в покоящейся системе, может заметить, что движущиеся часы идут медленнее, чем часы покоящейся системы.

Однако принцип относительности требует рассматривать эти две инерциальные системы как физически эквивалентные, в соответствии с чем теряют абсолютные значения понятия «движущаяся система» и «покоящаяся система».

Следовательно, как отмечал Тимирязев-младший: «В современной теоретической физике получилась неприятность — вдруг пропала грань, отделяющая систему Коперника от системы Птолемея!»

То есть с точки зрения теории относительности совершенно равнозначными являются представления о том, что Земля вращается вокруг Солнца или Солнце вращается вокруг Земли.

125

На этот факт обратил внимание Пуанкаре в 1902 году в книге «Наука и гипотеза», то есть в то время, когда о существовании Эйнштейна еще никто, кроме его родных и знакомых, не знал.

Но вскоре после выхода этой книги в печати поднялась волна скандальных сенсаций, так как Пуанкаре пришел к выводу: поскольку абсолютное пространство, введенное в науку Ньютоном, не существует, а наблюдению доступно только относительное движение, следовательно, раз не существует никакой системы отсчета, к которой можно было бы отнести вращение Земли, то утверждение: Земля вращается — не имеет никакого смысла.

При этом можно сказать, что имеют смысл два положения: «Земля вращается» и «Удобнее предположить, что Земля вращается». Пресса же истолковала эту мысль, как «Земля не вращается».

Много позже, вспоминая об этом, Пуанкаре сказал, что он «приобрел этим известность, от которой охотно отказался бы. Все реакционные французские газеты приписывали мне, будто я доказываю, что Солнце вращается вокруг Земли; в знаменитом процессе Галилея с инквизицией вся вина оказывалась, таким образом, на стороне Галилея».

Отметим, что для настоящего ученого, такого как Пуанкаре, эта скандальная известность была неприятна, для Эйнштейна же составляла смысл всей его жизни! Именно на основе подобного рода нестандартных утверждений умные дяди — сионисты построили всю рекламную кампанию по возведению Эйнштейна в ранг мирового гения!

Вот вам и ответ на вопрос: * Почему не Пуанкаре, а Эйнштейн стал общепризнанным автором теории относительности?»

Но вернемся к парадоксу часов: наблюдатель первой системы будет утверждать, что часы замедляются во второй, в свою очередь наблюдатель второй системы — утверждать, что часы замедляются в первой системе координат.

С формальной точки зрения при использовании преобразований Лоренца правы оба наблюдателя, но с физи-

В. Бояринцев

ческой стороны замедление хода часов, если оно существует как реальный физический факт, должно быть обнаружено физическими методами наблюдений. Прямая экспериментальная проверка замедления хода часов весьма затруднительна.

Признание неразрешимости парадокса часов входит в противоречие со специальной теорией относительности, поэтому он или игнорируется, или его рассмотрение переводится в формальную плоскость, где его опровержение сводится к демонстрации формальных следствий, вытекающих из преобразований Лоренца.

В.Чешев отмечает, что основное методологическое заблуждение, обусловленное стремлением приписать прямой физический смысл преобразованиям Лоренца, состоит в отождествлении условного соглашения и его следствий с самой физической реальностью.

Изложение теории относительности носит преимущественно математический характер, и все физические аспекты теории подаются как формальные следствия преобразований Лоренца. Физическое обоснование своей теории Лоренц видел в свойствах эфира — носителя электромагнитных колебаний. Но не физическая модель, а математический прием, заключающийся в найденном им преобразовании, оказался основным средством построения релятивистской электродинамики.

Электродинамика, основанная на преобразованиях Лоренца, согласуется с опытом, прежде всего в том, что касается динамики частиц в электромагнитном поле. Уравнение движения частицы в поле, соответствующее наблюдаемым эффектам, обеспечило успех релятивистской электродинамике. Оно же пригодно для описания взаимодействий, в которых значительную роль играет электромагнитное поле.

Здесь сразу же возникает вопрос: «А при чем здесь Эйнштейн?»

Известно, что Лоренц нашел математический путь построения электродинамики движущихся тел, после этого развернулась борьба за истолкование использованного Лоренцем формализма фактически между самим автором и Эйнштейном. Эта борьба не сводилась к вопросу о

127

конкуренции двух физических теорий, одинаково неприемлемых для физического толкования.

Она свелась к борьбе двух школ — старой, для которой первостепенное значение имели теории, построенные на основе физических моделей, допускающих опытную проверку, и новой школой, для которой были важны математические построения, при которых физика процесса отходила на второй план.

Победой второй школы при непосредственном участии средств массовой информации и укреплявшегося сионистского движения можно объяснить тот факт, что теория относительности в варианте Эйнштейна была пригнана образцом построения научной теории.

Парадокс близнецов. Этот парадокс утверждает, что если один космонавт, оставив на Земле брата-близнеца, улетает в дальний полет ср скоростью, близкой к скорости света, то, оставаясь почти столь же молодым, он может уже не застать в живых умершего от старости брата.

Это позволяло и позволяет до сих пор кормиться огромной 'армии писателей-фантастов, описывающих трагические истории возвращения космонавтов на Землю, где уже много веков их никто не ждет, а их потомки или давно уже умерли, или выглядят глубокими стариками.

На эту тему и академик Ландау написал статью, которая была напечатана в журнале «Знание — сила». В этой статье для иллюстрации одного из основных выводов теории относительности — зависимости времени от скорости движения — рассказывалось о «поезде Эйнштейна»: «Приближая скорость поезда к скорости света, можно... добиться того,-что за час по станционным часам в поезде прошел какой угодно малый промежуток времени. Это приводит к удивительным результатам: пока в поезде будут протекать годы, на станции минут сотни и тысячи лет. Выйдя из своей «машины времени», наш путешественник попадет в отдаленное будущее».

В соответствии со специальным принципом относительности все законы должны выглядеть одинаково как для системы координат, связанной со звездами, так и для любой системы координат, движущейся относительно

звезд прямолинейно и равномерно. Все эти системы координат равноправны, и движение без ускорения относительно звезд не может играть никакой специальной роли.

То есть при равномерном и прямолинейном движении движущаяся система координат может выглядеть неподвижной, следовательно, вопрос о том, где должно замедлиться время, остается открытым.

Но этот парадокс в числе прочих и послужил к развязыванию огромной пропагандистской кампании, сделавшей из Эйнштейна звезду неимоверной величины, создателя теории относительности, хотя в то время «многие из ее следствий еще не находили себе подтверждения на опыте. Но за истекшие сорок лет многочисленные наблюдения и эксперименты блестяще подтвердили целый ряд важных выводов теории относительности и тем самым превратили ее в общепризнанную теорию, составляющую одну из основ современной физи-ки»[37] (выделено мной — В.Б.).

Видите, как все просто: оказывается, что еще пятьдесят семь лет назад эксперименты «блестяще подтвердили» теорию относительности в варианте Эйнштейна! Правда, при этом проявляется удивительная, просто необыкновенная скромность — ни один из этих экспериментов не упоминается!

Профессор А.А. Рухадзе пишет[43], что мы обращаем здесь внимание прежде всего на связанный с именем Эйнштейна рекламный процесс, начавшийся потом и у нас.

Эта рекламная кампания, начатая при жизни Эйнштейна, набирает силу в настоящее время в международной паутине, в преддверии столетия появления теории относительности в варианте Эйнштейна.

Рухадзе отмечает: «В России мы привыкли к образу добропорядочного, всепрощающего, всепонимающего, скромнейшего Эйнштейна. В жизни это был человек, плохо понимавший возможность чьей-либо правоты, кроме своей собственной; резкий и нетерпимый в споре; готовый прислушаться к мнению лишь немногих избранных. Узнав это, меньше удивляешься тому, что у

129

Эйнштейна никогда не было настоящих учеников, что он не создал и не оставил школы...»

В сборнике[44] приводится дневниковая запись композитора Георгия Свиридова, который написал, что В.Л. Гинзбург читал ему мысли Эйнштейна, «весьма посредственные и убогие. Ложь. Бездушие непомерное, вместо духовного созерцания — ремесленно-научное толкование мира, совершенно плоское, жалкое, пустое...»

Свиридов также отмечает: «Существует целая методика так называемого делания гения, делания художника, композитора, поэта и прочее. Это целая индустрия, умело поставленное дело...» Иногда знаменитость делается «буквально из «ничего». Примеры этого у нас на глазах».

Лауреат Нобелевской премии Макс Бор так отзывался о другом еврее-лауреате: «Он является одним из величайших умов нашего века». Но это — относительно скромная оценка «создателя» теории относительности.

Гораздо дальше пошли авторы статьи об Эйнштейне, опубликованной в издании, которое призвано научить наших детей физике: «История науки знает лишь несколько человек, которые в корне изменили взгляд людей на мироздание, отстояв свое право на инакомыслие. Такими были Пифагор, Аристотель, Архимед, Коперник, Галилей, Ньютон, Бор; только их можно поставить в один ряд с Эйнштейном».

Вот как характеризуется гений всех времен и одного народа! Здесь даже употреблены такие современные ключевые слова, как «мироздание» и «инакомыслие»!

К 1959 году, когда отмечалось восьмидесятилетие Эйнштейна, о нем уже было написано более 5 тысяч книг, брошюр и статей, а 1905 год его поклонники и сторонники характеризуют как «беспримерно плодотворный в истории физики и научной мысли вообще».

При этом первой из пяти работ молодого автора была его докторская (по нашим стандартам — кандидатская. — В.Б.) диссертация «Новое определение размеров молекул».

Рецензенту в Цюрихском университете вначале показался очень коротким текст представленной диссерта-

5 — 1530 Бояринцев

В. Бояринцев

ции — всего 21 страница! Но когда Эйнштейн добавил еще одну фразу, рецензент, как утверждает издание, учащее наших детей физике, остался доволен.

Здесь вспоминается анекдот, который в приличном исполнении выглядит так: автор принес в редакцию книгу, которая заканчивалась словами: «Хотите ли чаю?» — спросила графиня. «Отнюдь», — ответил гусар, он повалил графиню на диван, графиня смеялась при отдаче». Автору сказали, что все это хорошо, но не чувствуется современности. Через некоторое время автор пришел снова, окончание романа было тем же, но добавлены слова: «А за стеной ковали металл», но ему опять было сделано замечание: «Нет устремления в будущее». Окончательно исправленный вариант романа содержал дополнение: «Черт с ним, — сказал один кузнец другому, — докуем завтра!»

Отметим, что на этих двадцати одной страницах молодой гений написал такое, что диссертация, по нашим меркам кандидатская, была признана ошибочной и защищена не была! Бедный же рецензент профессор Кляй-нер вынужден был в течение ряда лет помогать Эйнштейну, тем самым искупая свою вину перед международным сионизмом.

Где еще, уважаемые читатели, вы могли слышать про такой «беспримерно плодотворный в истории физики и научной мысли вообще» год? И если бы люди добрые (догадайтесь, под чьим давлением?) не присвоили бы ему звание почетного доктора, Эйнштейн не имел бы права занимать профессорскую должность.

Кстати, вопрос о докторской диссертации Эйнштейна тщательно замалчивается и таким капитальным произведением, как[3].

Еще один перл из издания, учащего детей физике: «Нобелевскому комитету понадобилось 17 лет для того, чтобы по достоинству оценить эту революционность. Эйнштейн получил Нобелевскую премию в 1921 г. за «заслуги в области теоретической физики; и в особенности за открытие закона фотоэлектрического эффекта». Принято считать, что нобелевским лауреатом он стал за создание теории относительности. И не было

131

бы ни малейшей ошибки, если бы Эйнштейн получил премию еще дважды: за частную теорию относительности и за общую. Но Нобелевский комитет решил иначе, и «квантовая премия» осталась для Эйнштейна единственной. Одна из очевидных несправедливостей в истории науки!»

Вот как формируется образ единственного в своем роде ученого!

Ореол достоверности (плюс сионистская поддержка) — именно он помог сделать теорию относительности в варианте Эйнштейна самой удивительной теорией в истории физики. Впечатление, которое она оказала на широкие круги, объясняется прежде всего тем, что теория производила впечатление достоверной и вместе с тем парадоксальной.

Эта парадоксальность, умело обыгранная средствами массовой информации, и превратила частную теорию, разработанную и опубликованную до Эйнштейна, в чуть ли не божественное откровение, в создание гения всех времен и одного народа.

И будто бы про себя Эйнштейн в 1936 году писал: «Я считаю вредным, когда в газетах появляются загадочные и туманные сообщения о проблемах, еще не проясненных в достаточной мере. Такие публикации не способствуют духовному обогащению интеллигентного читателя, они могут лишь подорвать у него доверие к честным научным исследованиям».

ТЕОРИЯ И ОПЫТ

Один еврейский (бывший советский) ученый, ныне преподающий математику в каком-то мексиканском городе, сказал: «Зачем эксперимент, когда есть теория?»

Сам же Эйнштейн говорил: «Именно теория решает, что мы наблюдаем» и настаивал на том, что экспериментом «невозможно проверить все».

В. Бояринцев

Другой ученый (Анри Пуанкаре) так отвечает на вопрос о соотношении теории и эксперимента: «Научный метод заключается в наблюдении и экспериментировании... Во всех опытных науках необходимо считаться с ошибками, обусловленными несовершенством наших чувств и наших инструментов...» («Наука и метод»).

Принято считать, и это вменяется в заслугу Эйнштейну как творцу «наиболее общей и красивой» из известных макроскопических моделей мироздания, что общая теория относительности объясняет ряд немногих известных фактов строения нашей Вселенной. К таким фактам относятся:

— искривление луча в гравитационном поле;

— смещение перигелия Меркурия;

— гравитационное излучение;

— замедление времени в гравитационном поле;

— эффект-Лензе — Тирринга — прецессия гироскопа
на орбите массивного объекта относительно инерциаль-
ной системы на бесконечности.

Рассмотрим эти явления на основе брошюры В.И. Секе-рина «Теория относительности — мистификация века»[45] и статьи — P.Rosh, Was gegen Einstein spricht?[46].

— Искривление луча света в поле тяготения Солнца.

«Первая проверка эйнштейновских предсказаний была осуществлена главным образом благодаря инициативе английского астронома Эддингтона 29 мая 1919 года. Две английские экспедиции были направлены для наблюдения полного солнечного затмения — одна на западное побережье Африки, другая — в северную часть Бразилии. Обе вернулись с рядом фотографий звезд, окружающих Солнце. Результаты изучения полученных фотографий были объявлены 6 ноября 1919 г. Они провозгласили триумф теории Эйнштейна. Предсказанное Эйнштейном смещение, которое должно было составлять величину 1.75 дуговой секунды, было полностью подтверждено».

Эта цитата взята В.И. Секериным у Макса Борна («Эйнштейновская теория относительности»), далее он со

ссылкой на Л.Брюллиена говорит о том, что в этих измерениях фактически наблюдалось отклонение луча света, проходившего через горячую солнечную атмосферу — корону, «которая хорошо видна во время затмений. Достоверность результатов экспедиций Эллингтона сомнительна».

Но именно эти сомнительные экспериментальные данные в свое время преподносились как великое подтверждение еще более великой теории Эйнштейна.

Об этом писал в свое время и профессор С.А. Бази-левский (см. публикацию в газете «Дуэль» № 21, май 2000):

«Необходимость искривления световых лучей в поле тяготения Солнца была найдена не Эйнштейном, а Эддингтоном, хотя и на основе его теории. Но это искривление вытекает и из классических представлений о свете и тяготении... На величину искривления лучей, вычисленных по любой теории, накладывается ряд других взаимодействий, главное из которых — преломление лучей в солнечной короне. Поэтому численный результат натурных измерений имеет столь большие статистические погрешности, что не дает возможности оказать предпочтение тем или иным теоретическим предпосылкам» (курсив мой. — В.Б.).

Интересно отметить, как реагировал на эйнштейновский прогноз об искривлении луча света Вильгельм Вин, лауреат Нобелевской премии 1911 года за открытие закона смещения в тепловом излучении тел — «закон Вина».

В своей юбилейной лекции 11 мая 1914 года «Цели и методы теоретической физики» Вин рассуждал, в частности, о том, подлежит ли энергоносящая масса, подобно обычному телу, обладающему массой, действию гравитационной силы.

Он сказал: «Проходящий вблизи массивного космического тела луч света должен бы претерпевать искривление, так как им переносится энергия. Если это в самом деле так, то скорость света не есть неизменная величина, но зависит от гравитационного поля и тогда

уходит почва из-под ног новой релятивистской теории (имеется в виду общая теория относительности. — В.Б.), так как последняя построена в предположении постоянства скорости света».

«Однако этот аргумент не был принят Артуром Эд-дингтоном: спустя пять лет последний утверждал, что он подтвердил общую теорию относительности, произведя порядка сотни точных измерений, на самом же деле, в силу высказывания Вина, он фактически опроверг eel Это еще не все, обман был двойной: проверки показали, что еще сегодня цитируемые в литературе результаты измерений Эддингтона нуждаются в сильной коррекции.

Афера продолжилась дальше, когда было объявлено, что недавно получены подтверждения в измерениях около квазаров. При этом неизвестно точно, что из себя представляют квазары, в каких областях пространства они существуют и какие там господствуют законы».

Следует отметить также, что еще в начале века подобный эффект отклонения луча света смогли объяснить астрофизики Leo Courvoisier и Paul Harzer на основе своей теории космической рефракции.

Другой эффект — причина смещения перигелия (перигелий — точка орбиты планеты, ближайшая к этой планете. — В.Б.) орбит всех планет в поле тяготения Солнца, раскрытие которого сам Эйнштейн в 1915 году считал самым убедительным доказательством правильности своей теории, был независимо от него и на три года раньше найден нашим академиком А.Н. Крыловым. Конечно, без применения теории относительности»[47].

Смещение перигелия Меркурия

Принято считать, что смещение перигелия Меркурия составляет 43 угловых секунды за сто лет, что очень точно совпадает с предсказаниями общей теории относительности. Однако уже в начале 20-х годов астрономы Гросс-манн и Дулитл усомнились, что официальные и «подтвер-

135

ждающие» общую теорию относительности данные о смещении перигелия Меркурия соответствуют действительности.

Их проверка статистики данных наблюдений показала, что огромное число наблюдений, в особенности тысячи меридиональных наблюдений Меркурия, данные которых не согласуются с предсказаниями общей теории относительности, просто игнорируются. Истинное значение смещения лежит в пределах 0,29—0,38 секунды в год.

Аналогичные установленные данные о смещении перигелия Марса и Венеры не согласуются с общей теорией относительности. Видимо, по этой причине произошел в конце двадцатых годов разрыв отношений между Эйнштейном и первоначально преданным ему единомышленником Erwin Finlay Freundlich.

Решение же проблемы предложил Hugo von Seeliger, который показал, что «аномалии» в поведении планет объясняются влиянием «тормозного эффекта» межзвездной среды, то есть физического вакуума.

Гравитационное излучение

Принято считать, что излучение гравитационных волн движущимися массивными объектами объясняется исключительно общей теорией относительности.

Однако лауреат Нобелевской лремии 1905 года Филипп Ленард при помощи своих вычислений убедительно обосновал этот эффект в статье «О распространении света в небесном пространстве», не прибегая к релятивистским теориям.

Замедление времени в гравитационном поле

Общая теория относительности предсказывает замедление собственного времени наблюдателя, находящегося в гравитационном поле.

Но большинство цитируемых сторонниками общей теории относительности работ по экспериментальной проверке этого факта при помощи атомных часов не удовле-

творяют научным критериям. На слабые места этих работ указывали von Theimer (1978 год), Brinkmann (1988 год), Bourbaki (1990 год), Galeczki, Marquart (1997 год)

Эффект Лензе — Терринга

Эффект Лензе — Терринга (прецессия гироскопа на орбите массивного объекта относительно инерциальной системы на бесконечности) считается подтверждением общей теории относительности.

Небольшое пояснение: прецессия — движение оси вращения твердого тела, вращающегося около неподвижной точки, при котором эта ось описывает круговую коническую поверхность. Например, волчок, ось которого отклонена от вертикали, совершает прецессию под действием силы тяжести.

Но, как отмечали Стоке, Ленард и Zehnder, эффект Лензе — Терринга хорошо объясняется существованием вокруг космических масс сгущающейся в направлении усиления гравитационного поля эфирной атмосферы, описанной упомянутыми авторами. Эффект Лензе — Терринга может быть хорошо объяснен без привлечения таких моделей, как парадокс часов (близнецов) и искривленного пространства — времени.

КТО ПРОТИВ?

А.К. Тимирязев и теория относительности

В 1880 году у знаменитого русского ученого Климента Аркадьевича Тимирязева родился сын Аркадий, который после окончания гимназии в 1900 году поступил на математическое отделение физико-математического факультета Московского университета. Будучи еще студентом, он начал работать в физической лаборатории под руководством выдающегося русского ученого П.Н. Лебедева.

В 1904 году Аркадий Климентович окончил с отличием университет и был оставлен при факультете для подготов-

137

ки к профессорскому званию. Процесс подготовки включал и зарубежную стажировку, два года Тимирязев изучает электротехнику в Политехническом институте города Дрездена.

Вернувшись на родину, А.К. Тимирязев после защиты магистерской диссертации становится приват-доцентом университета и ассистентом при физическом практикуме. Его магистерская диссертация и последующие за ней несколько работ касались изучения внутреннего трения в разреженных газах и взаимодействия разреженных газов с твердыми телами. То есть уже в начале XX века А.К.Тимирязев начал заниматься проблемами, ставшими через четыре десятка лет ключевыми при создании космических аппаратов.

Результаты его исследований вошли в книгу «Кинетическая теория материи», выдержавшую к 1939тоду три издания.

Еще до революции, как и выдающиеся зарубежные физики Дж. Томсон, О. Лодж, В. Оствальд, В. Вин, Ф. Ле-нард, Г. Ми и целый ряд других, А.К. Тимирязев начал бороться с теорией относительности в варианте Эйнштейна.

Естественно, его статьи с критикой теории относительности не могли быть опубликованы в физических журналах в связи с развязанной в средствах массовой информации кампании делания из заурядного патентоведа гения всех времен и одного народа. А обстановка была такая, что Академия наук приняла специальное решение, запрещающее публикацию в научных журналах работ, критикующих теорию относительности.

А.К. Тимирязев, будучи незаурядным популяризатором научных знаний, подробно излагал основные положения теории относительности Эйнштейна с обширными цитатами.

В своей работе в 1924 году А.К. Тимирязев писал: «Мы уже много раз указывали на то, как мало у нас способов подойти к опытной физической проверке результатов этой теории и насколько сомнительны достигнутые в этом направлении результаты. Никто не будет, конечно, возражать против гипотез, против «умозрений», отправ-

В. Бояринцев

ляющихся от фактов и порой далеко забегающих вперед и побуждающих нас идти на поиск новых фактов.

Но ценным является только такое «умозрение», которое в конечном счете может быть проверено на фактах. Выводы же теории относительности тщательным образом от такой проверки забронированы. Эйнштейн поставил себе задачу построить мир таким, каким ему хочется, и он достиг шумного успеха только потому, что его гипотезы — с физической точки зрения необоснованные — не могут быть при современном состоянии науки проверены.

Пусть все эти гипотезы укладываются математически в очень стройную систему. Математик говорит — у Эйнштейна только одна идея: все системы координат равноправны, и больше ничего. Но физически, сколько в этом гипотез! В специальном принципе — требование постоянства скорости света представляется недоказанной гипотезой.

Далее: требование изменения размеров движущихся тел и изменения хода часов при теперешней технике не может быть доказано. Допущение, что под действием силы тяжести пространство становится неевклидовым и притом в различной степени — в зависимости от величины действующих масс, — опять ничем не доказанная гипотеза.

Наконец, требование, чтобы центробежная сила получалась при вращении Вселенной вокруг Земли, не доказано, и, наконец, не доказано, что при этом Земля — ничтожнейшая песчинка по сравнению с миром бешено летящих вокруг нее звезд — должна создать гигантское поле тяготения; физически все это гипотезы, гипотезы и гипотезы, которых никто и никогда не проверял... »[48].

А.К. Тимирязев отмечал: «В современной теоретической физике получилась неприятность — вдруг пропала грань, отделяющая систему Коперника от системы Птолемея!» Однако подобное убийственное замечание сторонники Эйнштейна называют просто «расхожим примером».

139

А.К. Тимирязев приветствовал и пропагандировал результаты новых интерференционных экспериментов, подтверждающих влияние движения Земли на скорость света и тем опровергающих основное допущение теории относительности.

Речь шла об опытах Д. Миллера в 1921 —1925 годах. Тимирязев отмечал принципиальную важность результатов Миллера: «Вся специальная теория относительности перестала существовать, так как она построена на преобразованиях Лоренца — Эйнштейна, эти преобразования опирались на принцип постоянства скорости света, а этот принцип теперь опровергнут 9000 тщательнейших измерений!»

С опровержением теории относительности А.К.Тим-рязев выступил на V съезде русских физиков в Москве (декабрь 1926 года). Однако реакция съезда на этот доклад была отрицательной, о чем специально позаботился А.Ф. Иоффе.

Но подобной отрицательной оценкой дело не ограничивалось, так, Гамов направил письмо (или донос?) И.В. Сталину с просьбой разобраться с А.К. Тимирязевым и Б.М. Гессеном, но через год после этого уехал на Сольве-евский конгресс вместе с женой и оттуда на родину не вернулся.

Естественно, А.К. Тимирязев пропагандировал другие работы, опровергающие теорию относительности. Так, под его редакцией на русском языке вышел перевод книги Ленарда «О принципе относительности, эфире, тяготении (критика теории относительности)».

Вспомним, что Ленард, в свое время немало сделавший для создания из Эйнштейна гения всех времен и одного народа, будучи лауреатом Нобелевской премии, «неплохо» разбирался в теориях и гипотезах современной физики.

А.К. Тимирязев уделяет особое внимание проблеме эфира. Говоря о взаимодействии магнитов и передаче световой энергии, Тимирязев считает, что они не могут протекать без посредства какого-то вещества. Он пишет: «Это вещество и есть то, что физики прежних поколений называли эфиром».

При этом академик Иоффе писал, что группа А.К. Тимирязева стремится превратить МГУ в центр реакционной физики и ведет подкоп под лучший физический журнал «Успехи физических наук». Эта группа смыкается в своем непризнании новой физики с наиболее реакционными кругами Запада (Ленард, Штарк и др.). И дальше: «Ведь зачеркнув теоретическую физику Фока, Френкеля, Тамма, Мандельштама, Ландау и их учеников, мы вычеркнем без остатка всю советскую теоретическую физику. ..»[48].

Или: «Запомни, изменяя мне, ты изменяешь всей стране!»

И как с удовольствием отмечал «ведущий физик» О.Д. Хвольсон, взгляды А.К. Тимирязева не находят «сторонников в немногочисленном кругу истинных знатоков этой теории» (курсив мой. — В.б.). Лучше о значении работ Эйнштейна трудно сказать!

Еще раз вспомним, что Гамов послал письмо И.В. Сталину (а вскоре сбежал за рубеж), в котором доносил на А.К. Тимирязева и Б.М. Гессена и «протестовал против травли физиков-теоретиков. Странно, что это письмо осталось без последствий»[48].

Но в 1936 году Гессен «был арестован по ложному обвинению. 20 декабря 1936 г. Военная Коллегия Верховного суда СССР приговорила его к высшей мере наказания, в тот же день приговор был приведен в исполнение».

Своих взглядов на теорию относительности А.К. Тимирязев придерживался в течение всей жизни (умер он в 1955 году, бессменно работал на физическом факультете МГУ).

И, видимо, не сносить бы ему головы как ярому противнику Эйнштейна, если бы он не пользовался авторитетом как ученый и как общественный деятель: он избирался членом партбюро факультета и партийного комитета МГУ. Отметим, что в тот период, как и сегодня, теория относительности Эйнштейна изучается на физических и физико-технических факультетах всех советских университетов.

В рецензии на перевод книги Эйнштейна «О специальной и всеобщей теории относительности» в 1922 го-

141

ду А.К. Тимирязев писал: «Все выводы из теории Эйнштейна, согласующиеся с действительностью, могут быть получены и часто получаются гораздо более простым способом при помощи теорий, не заключающих в себе решительно ничего непонятного — ничего сколько-нибудь похожего на те требования, которые предъявляются теорией Эйнштейна... Ошибка здесь в том, что, приписав произвольное допущение Эйнштейна, мы потом должны подыскивать такие новые допущения, которые не дали бы нам возможности разойтись с фактами. Забыв при этом, что мы это вынуждены делать потому, что мы сделали произвольно первый шаг...»

А.К. Тимирязев справедливо писал, что три так называемых опытных подтверждения теории относительности, какими являются искривления световых лучей вблизи Солнца, движения перигелия Меркурия и смещение спектральных линий в гравитационном поле, не являются доказательством справедливости теории относительности.

Дайте слово Логунову

Так называется статья Ю. Писарева, опубликованная в
газете «Дуэль»[49]. Ниже с небольшим сокращением
приводится ее текст. ,

«Прочитав в №N9 10 и 21 за 1997 г. «Дуэли» статьи: «Гений еврейской сотни» и «Дело «Эйнштейнов» живет и процветает», я был удивлен тем, что в справедливой критике «теории относительности» использованы лишь частные аргументы и совершенно не упоминаются главные и определяющие аргументы, например такие, которые дал в своих работах еще в 1982—1986 гг. академик А.А. Логунов (с сотрудниками) и которые фактически служат смертным приговором «теории относительности».

Так, в работе «Объясняет ли общая теория относительности гравитационные эффекты»[50] он пишет: «...таким образом, при более глубоком рассмотрении

142 В. Бояринцев

общая теория относительности (ОТО) оказывается несовместимой с фундаментальными законами природы — законами сохранения энергии, импульса и момента количества движения...

Ни в макро-, ни в микромире пока нет ни одного экспериментального указания, прямо или косвенно ставящего под сомнение справедливость этих законов. Поэтому ОТО как теория, лишенная этих законов, с физической точки зрения не может считаться удовлетворительной... В силу сказанного выше это может означать лишь одно: отказ от ОТО как физической теории».

Справедливости ради надо отметить, что на данные обстоятельства еще в 1917 году обратил внимание Гильберт, однако его замечания были Эйнштейном, по сути дела, проигнорированы, и последующие работы Эйнштейна в том направлении оказались глубоко ошибочными. А.А. Логунов показал, что ошибки Эйнштейна кроются в математических преобразованиях (операции с нулевой величиной), что, в общем-то, закономерно — Эйнштейн и в ученические годы не очень ладил с математикой (зато быстро поладил с сионистами).

«Но не только уничтожающую критику ОТО дал в своих работах А.А. Логунов, он разработал новую теорию, объясняющую всю совокупность гравитационных эффектов... А.А. Логунов, вне всякого сомнения, является одним из наиболее выдающихся физиков нашего столетия, но совершенно не рекламируемым и потому неизвестным в широких кругах».

Добавим: «В 1964 г. Президиум АН СССР издает закрытое постановление, запрещающее всем научным советам и журналам, научным кафедрам принимать, рассматривать, обсуждать и публиковать работы, критикующие теорию Эйнштейна» (журнал «Молодая Гвардия» № 8, 1995 год).

В 1968 году вышла книга А.И. Вейника[51], вызвавшая критические замечания со стороны научной физической общественности. При этом, видимо, не последнюю роль в

143

отрицательной оценке книги сыграло отношение автора к теории относительности в варианте Эйнштейна.

Автор писал: «Для более полного теоретического охвата (отражения) явлений действительности требуется решительная перестройка основных идей теории Эйнштейна. Эта перестройка должна коснуться прежде всего его взглядов на пространство, время и массу. Кроме того, надо резко расширить (а не сократить, как думал Эйнштейн) круг форм движения материи, которые надлежит рассматривать во взаимной связи».

А вот мнение о критиках теории относительности редактора (И.Яглома) русского издания книги финского математика (о самой книге — см. нижеЛ' «...активное противодействие теории относительности оказывали также некоторые физики и философы. Классическим сводом человеческих заблуждений и научного мракобесия служит изданный в гитлеровской Германии том «100 авторов против Эйнштейна», содержащий, увы, «изыскания» далеко не одних только фашистских ученых».

Обратите внимание на зубодробительные формулировки и высказывания в адрес (как бы теперь сказали правозащитники) инакомыслящих!

Причины популярности теории относительности

Французский философ Анри Бергсон (1859—1941) в условиях нагнетаемой сионистской прессой популярности и всеобщности теории относительности в варианте Эйнштейна, по выражению Г. Аксенова[52], сохранивший «трезвую голову при всеобщем ажиотаже, близком к умопомешательству», дал объяснение этому явлению.

Он считал, что теория относительности вернула широкой публике ощущение реальности времени, что это ощущение ранее было утеряно в классической механике Ньютона. «В скромной электродинамике, исследующей мир больших скоростей и ультраскопически малые объекты, время начинает «растягиваться» при приближении к скорости света. Конечно, этого никто не понимал, но зато все уяснили: время не абсолютно, оно относительно, является признаком движения реального

144 В.Бояринцев

мира с его скоростями. А поскольку сам человек погружен в него, значит, время имеет отношение и к его смертной природе. Публика усваивала, говорит Бергсон, что теория относительности прикасается к загадке, волнующей каждого, к его реальной жизни, что дело не в какой-то электродинамике, а в ее прямых толкованиях». Бергсон отмечал, что время — свойство движения реального мира, но движение Ньютон и Эйнштейн понимают только как механическое перемещение предмета, а по Бергсону существуют и другие виды движения, такие как психическое движение в глубине личности.

Финский математик о теории относительности

В 1966 году вышла книга финского математика Р. Не-ванлинна «Пространство, время и относительность»[53]. Автор книги — профессор университета в Хельсинки, в 1959—1962 годах был президентом Международного союза математиков, читал лекции по теории относительности. Поэтому чрезвычайно интересно привести некоторые цитаты из его книги, на которые как-то не обратили внимания переводчик и редактор. «Релятивизация времени, следовательно, представление, что временное течение физических явлений зависит от состояния движения наблюдателя, распространяется только на узкую область физической действительности. Поэтому в практической жизни и даже в широких областях физического знания последователь теории относительности может пользоваться классическим понятием абсолютного времени без всякого опасения прийти к практически существенным противоречиям».

И самый существенный момент, касающийся общей теории относительности: «Теория гравитации Эйнштейна дает ничтожно малые отклонения от законов притяжения Ньютона даже в области пространства, занимаемого нашей Солнечной системой» (курсив мой. — В.Б.).

Автор делает вывод: «Точное естествознание непрерывно движется вперед по тому пути, по которому человеческая мысль начала идти еще в древние времена».

145

КАК БОРОТЬСЯ С ПРОТИВНИКАМИ?

В борьбе с противниками теории относительности в варианте Эйнштейна применяются самые разнообразные методы, которые меняются в зависимости от времени и обстоятельств и могут быть классифицированы так:

а) прямой подлог и использование чужих научных ре
зультатов (последнее — на протяжении всей жизни «ге
ния»);

б) очернение людей, критикующих теорию относи
тельности в варианте Эйнштейна;

в) политическое давление — обвинение в антисеми
тизме, написание разного рода политических доносов;

г) подтасовка научных данных, якобы подтверждаю
щих общую теорию относительности;

д) «организационные меры», запрещающие критико
вать теорию относительности;

е) использование любых бранных и оскорбительных
слов в адрес «злопыхателей».

В разных местах данной работы говорится об использовании этих приемов, здесь же дано обобщение некоторых из них.

В самом зародыше кампании «Эйнштейн» лежал подлог и использование чужих научных результатов: есть сведения, что основополагающая работа была написана Эйнштейном вместе с Милевой Марич. Работа была написана так, будто бы автор до всего «дошел своим умом», не имея при этом ни опыта научной работы, ни способностей к ней. Вся жизнь Эйнштейна свидетельствовала о том, что «гений» не знал математики (в необходимом для такой работы объеме) и пользовался трудом евреев-математиков, в необходимый момент появляющихся для оказания «гуманитарной помощи».

Очернение же противников теории шло самым примитивным образом: их обвиняли просто в некомпетентности, в консерватизме, неумении и нежелании понять новое в физике.

На противников теории относительности в варианте Эйнштейна оказывалось политическое давление. В Германии — это донос в гестапо на человека, имеющего, воз-

можно, еврейские корни в каком-то поколении. В Советском Союзе — донос в НКВД с просьбой «принять меры»: известно, что донос Гамова, сбежавшего в США, стоил одному из противников теории — Гессену жизни. В США отказ предоставить биографам Эйнштейна архивные материалы мотивируется одной простой причиной: они могут исказить привычный образ «гения» и «общече-ловека».

На протяжении десятилетий шла подтасовка научных данных, касающихся гипотезы существования эфира («эфирный ветер»), и данных, якобы подтверждающих общую теорию относительности. При этом замалчиваются научные данные, говорящие о том, что без применения общей теории относительности могут быть проведены расчеты, дающие лучшее, чем по теории, согласие с опытными данными.

«Организационные меры» сводятся к тому, что научные работы авторов, критикующих теорию относительности, приравниваются к изобретателям «вечного двигателя» и не допускаются в печать.

При отсутствии аргументов используется площадная брань в адрес критиков, взять хотя бы некоторые положения статьи, опубликованной редактором газеты «Дуэль» Юрием Игнатьевичем Мухиным.

Автор статьи пишет: «Гитлер считал Эйнштейна жидовским ублюдком, а его теорию — антинаучным бредом. Авторы «Дуэли» продолжают его дело и считают точно так же...» Иными словами — тот, кто выступает против Эйнштейна и критикует его теорию относительности, — фашист. Почему-то автор не добавил: «И антисемит!»

Далее: «...ведь сейчас-то они занимаются тем же самым — тупо повторяют вслед за вами, что Эйнштейн был не прав. Я даже представляю, как это происходит. Собираются авторы в редакции, затем приходит Мухин с бейсбольной битой и говорит: «Так, сволочи, а ну живо повторяем за мной — Эйнштейн был не прав! Эйнштейн — пархатый ублюдок!»...»

Автор статьи спрашивает: «Зачем обс.ть теорию, которая удовлетворительно описывает элементы окру-

жающей действительности, если нет альтернативы?» —
и вносит конкретное предложение: «...И хоть кто-нибудь
подошел бы к делу творчески и об___ л Эйнштейна по су
ществу...»

Специалист по теории относительности пишет: «Специальная теория относительности постулирует, что скорость света — максимально возможная скорость в природе. Ничто не движется быстрее света. Противники Эйнштейна с этим не согласны? Замечательно. Тогда пусть назовут хоть одну частицу или разновидность волны, или еще что-нибудь, что двигалось бы быстрее света...

У Эйнштейна есть еще общая теория относительности, которая тоже никому не нравится. Там он утверждает, что космические объекты своей гравитацией искривляют пространство — время. Чем массивнее объект, тем больше искривление. Эйнштейн и тут не прав? Прекрасно... Есть такой астрономический эффект — гравитационная линза, когда галактики или скопления галактик искажают видимое положение объектов, расположенных за этими галактиками или скоплениями. Возникают любопытные оптические эффекты. Если это не искажение световых лучей гравитационным полем — то что?..»

Автор задает еще один «коварный вопрос»: «Бог, например, орбита Меркурия... Ну не укладывается Меркурий в классическую механику, хоть ты тресни?.. Релятивистская механика его движение замечательно описывает... Может быть, противникам Эйнштейна не нравится его знаменитая формула Е = mc²l Эта формула ложная?..»

ЗНАЧЕНИЕ ТЕОРИЙ ЭЙНШТЕЙНА

Если обратиться к основным биографам Эйнштейна, создается впечатление, что без работ его ни физика, ни техника, ни повседневная жизнь не могли бы существовать.

В первую очередь не могли бы существовать многие сотни писателей-фантастов, специализирующихся на кос-

мических путешествиях. В свое время на одно из фантастических произведений, роман Ефремова «Туманность Андромеды», была написана очень интересная пародия. Смысл ее заключался в следующем: в будущем было получено уравнение Вселенной, но не были известны его граничные условия, на поиски которых и были отправлены космические экспедиции.

Если бы Нобелевская премия присуждалась посмертно, то ее, безусловно, должен был бы получить Эйнштейн «за мировую «раскрутку» весьма частной теории относительности». Это беспримерный в истории науки подвиг!

Судя по решению Нобелевского комитета, основной научный вклад был сделан лауреатом в такой раздел физики, как оптика.

Откроем книгу советского академика Г.С. Ландсбер-га[27]. В разделе, посвященном законам фотоэффекта, он пишет: «Мы не имеем права отождествлять свет и вещество: это два различных вида, две различные формы материи. Корпускулярные свойства фотона не должны заставить нас забыть о том, что для огромного круга явлений... волновые представления оказались в высшей степени плодотворными... отметим, что в явлениях фотоэффекта есть черты, говорящие в пользу классических волновых представлений о свете» (выделено мной. — В.Б.).

Академик РАН В.Ф.Журавлев так отвечает на вопрос о значении работ Эйнштейна: «Известно три подхода к построению теории: 1) теоретико-групповой (Пуанкаре); 2) метрологический (Эйнштейн); 3) геометрический (Минковский). Именно метрологический оказался наименее удачным и сейчас забыт»[54].

«Что касается общей теории относительности, она имеет сомнительный мировоззренческий характер, поскольку здесь вступает в роль чисто философская компонента: если вы стоите на позициях вульгарного материализма, то можете утверждать, что мир искривлен. Если вы разделяете позитивизм Пуанкаре, то должны признать, что все это лишь язык. Тогда прав Л. Бриллюен, и современная космология — это мифо-

149

творчество. В любом случае шум вокруг релятивизма — это явление политическое, а не научное» (выделено мной. — В.Б.).

Кстати, Л. Бриллюен называл «общую теорию относительности» «колоссом на глиняных ногах», имея в виду то, что она основана на «специальной теории относительности».

Вот высказывание Эйнштейна, про которое можно сказать, что сделано оно на основе собственного опыта: «Тому, кто творит, плоды собственной фантазии кажутся настолько необходимыми и естественными, что он сам их считает не образами мышления, но заданными реальностями и хочет, чтобы все так считали».

Жизнь и деятельность Эйнштейна подтверждают эти слова — хорошо спланированная и организованная сионистскими кругами пропаганда теорий «Эйнштейна» превратила «плоды собственной фантазии» в сочетании с чужими идеями в заданные реальности.

Эйнштейн также писал: «Her ни одной идеи, в которой я был бы уверен, что она выдержит испытание временем». В этом Эйнштейн проявил себя достаточно самокритично, в отношении же идей вообще можно сказать, что существует целый ряд основополагающих идей, выдержавших испытание временем, и одной из таких идей является периодический закон великого русского ученого Д.И. Менделеева.

И здесь опять стоит вспомнить о поставленном во введении вопросе: «В чем же состоит отличие «гения XX века» — А. Эйнштейна от Д. Менделеева — ученого?»

Д.И. Менделеев (1834—1907) не только открыл периодический закон, что явилось революционным событием в химии и физике, но разработал теорию растворов, вывел общее уравнение состояния газов, открыл существование критической температуры, был пионером в разработке системы метрологии, предложил способ получения бездымного пороха, разрабатывал проблемы орошения почв, улучшения судоходства на реках, проблемы освоения Арктики, был создателем химического общества. Кроме того, Д.И. Менделеев разработал и науч-

В. Бояринцев

но обосновал рецептуру того напитка, который знаменит теперь во всем мире и называется русской водкой. Но самое известное техническое изобретение — крекинг нефти^], [55].

Университетские лекции Д.И. Менделеева пользовались необыкновенной популярностью, а его научная требовательность была просто легендарной.

И человек этот работал напряженно и плодотворно всю жизнь!

Читаем ультрадемократическую газету «Мегаполис-Экспресс» (№ 34, 23 августа 2000 года). Статья называется: «Великий ученый был жуликом?» И имеет подзаголовок: «Американские физики скрывают от человечества главную ошибку Эйнштейна», после чего идет следующий текст (написанный с обычной демократической легкостью в стиле «Московского комсомольца»,): «Времена, когда ученые доказывали веру в свою правоту, отправляясь, как Джордано Бруно, на костер, оказывается, не кончились. Недавно болгарский физик Стефан Меринов пообещал редакции «Нейчер», авторитетного английского научного журнала, устроить самосожжение перед британским посольством в Вене, если не будет опубликована его статья, в которой он критикует теорию Эйнштейна.

Вполне вероятно, что г-н Маринов просто-напросто псих. Однако его неприятие доктрины Эйнштейна сегодня разделяют немало ученых. Только не у каждого хватает смелости высказать свои взгляды публично».

Автор статьи со ссылкой на анонимного доктора наук говорит, что теория Эйнштейна превратилась в некую «священную корову», которую необходимо защищать всеми силами. «И вот нобелевский лауреат Стивен Хокинг, калека, прикованный к инвалидному креслу-каталке, на весь мир заявляет, что, когда он слышит о наездах на теорию относительности, его рука сама собой тянется к револьверу».

«Под угрозой револьвера и стирания в порошок отдушиной для части научных диссидентов стал Интернет. Один из сайтов имеет примечательное название — «Надувательство в современной физике». Главным

151

объектом нападок в нем стал Эйнштейн, которого нередко впрямую именуют «жуликом».

Ученые посмелее и побогаче выпускают за свой счет монографии с откровениями весьма скандального свойства. Итальянский физик Руджеро Сантилли в книге «Как понимают этику американские последователи Эйнштейна» обвинил двух нобелевских лауреатов — Шелдона Ли Глэшоу и Стивена Вайнберга в том, что они организовали настоящий заговор, дабы сорвать проводимые им в Гарварде исследования, потому что их результаты не вписывались в теорию относительности».

Отметим, что оба упомянутых лауреата являются евреями и получили Нобелевскую премию в 1979 году «за вклад в объединенную теорию слабых и электромагнитных взаимодействий между элементарными частицами, в том числе за предсказание слабых нейтральных токов».

При этом опять возникает вопрос: если ученые демократической национальности могут так действовать против своих оппонентов, то почему подобные действия против них вызывают хай в прессе, часто мирового масштаба?

Сами же они для популяризации гения всех времен и одного народа используют все средства. Вот, например, как-то по российскому телевизионному каналу прошел американский фильм «Пустячок», где героями являются Эйнштейн, сенатор Маккарти (охотник за красными) и Мэ-рилин Монро (с мужем — знаменитым бейсболистом), популярно объясняющая Эйнштейну и зрителям сущность теории относительности.

Но странное дело: в 1949 году отмечалось семидесятилетие Эйнштейна, и к этой дате вышел сборник «Альберт Эйнштейн как философ и ученый», подготовленный двадцатью пятью авторами. Сам же юбиляр написал вступительный автобиографический очерк, где он бегло упоминает специальную теорию относительности, но подробно описывает общую теорию относительности. Спрашивается: почему? Может быть, совесть пробуждалась?

После смерти Эйнштейна Элен Дюкас и Марго выполняли его последнее распоряжение: «Не допускайте, чтобы дом превратился в музей». Обе они дожили до глубокой старости, к ним регулярно ходил в гости Отто Натан.

В.Бояринцев

«Биографы и исследователи творчества Альберта Эйнштейна, желавшие получить дополнительную информацию о его жизни или воспользоваться тем, что он написал, неизменно обнаруживали, что их попытки наталкиваются на неожиданные препятствия. Основные источники информации либо скрывали, либо подвергали цензуре».

Так, при публикации писем Эйнштейна периода развода с Милевой Марич из писем были исключены наиболее резкие высказывания в адрес Милевы. Это было сделано по настоянию Натана, который не хотел, чтобы стало известно, до какой степени Эйнштейн был зол на Милеву.

Натан не хотел, чтобы выплыли хоть какие-то подробности о разводе или о том, что отношения с обеими женами складывались у Эйнштейна не лучшим образом.

Один из авторов книги об Эйнштейне в частной беседе называл хранителей наследия Эйнштейна «рыцарями св. Эйнштейна».

Интересен такой случай: вскоре после смерти Эйнштейна Филипп Франк и Джералд Холтон решили организовать симпозиум в память Эйнштейна. И тут они обнаружили большой пробел в истории науки начала века — о влиянии трудов Эйнштейна на ее развитие почти ничего не было написано.

Холтон обратился за помощью к Дюкас и с удивлением обнаружил, что та пытается скрыть целый ряд существующих документов, другие биографы Эйнштейна считают, что Дюкас спрятала или уничтожила ряд документов.

Библиотекарь и архивист Института высших исследований Марк Дарби считал: «Ходят слухи, не знаю, правдивые или нет, что многие бумаги Эйнштейна просто выкинули на помойку. Причина в том, что Дюкас и Натан совершенно отчетливо не желали, чтобы всплыли хоть какие-то свидетельства того, что Эйнштейн не был полным совершенством во всех отношениях».

В 1971 году был подписан контракт, в соответствии с которым издательство Принстонского университета с согласия душеприказчиков Эйнштейна собиралось выпустить многотомное собрание документов Эйнштейна. Осуществление проекта столкнулось с множеством трудностей.

153

Так, допуск к архиву Эйнштейна был связан с необходимостью преодолевать сопротивление Дюкас и Натана, которым нужен был контроль над публикациями.

Для координации всех работ по изданию был приглашен Джон Стейчел — специалист по теории относительности, читавший в Бостонском университете курс «Жизнь Эйнштейна и его время». Однако трудности были у него в общении не только с Дюкас, но и семьей Ганса Альберта Эйнштейна (с его вдовой Элизабет), у которой, по слухам, хранились письма Эйнштейна к его первой семье.

Элизабет, будучи еврейкой, хотела передать письма в Иерусалимский университет, где должен был разместиться архив, но письма остались в семье, и право ими распоряжаться перешло к внуку Ганса Альберта — Томасу Эйнштейну.

В 1982 году Дюкас умерла, и все права на наследие Эйнштейна были переданы Иерусалимскому университету; в 1987 году умер Натан, однако эйнштейноведы не оплакивали их кончину, по словам одного из них, «все обрадовались».

Только в 1986 году в руки исследователей попали долгожданные документы, а в 1992 году представители Еврейского университета дали издательству Принстонского университета разрешение на публикацию писем Эйнштейна к Эльзе.

Но за этими частными проблемами так и не был получен ответ на вопрос: почему в истории науки остался пробел — почти полное отсутствие трудов, в которых бы отмечалось влияние Эйнштейна на развитие физики?

В.Маяковский писал:

Поэзия —

та же добыча радия. В грамм добыча,

в год труды. Изводишь

единого слова ради тысячи тонн

словесной руды.